Каракорум 2010. Алексей Болотов и Дон Боуи на Гашербрумах.

Часть 1. Хидден пик.

21 июля 2010

Из дневника Дона (www.calpinist.com)

В субботу, 17 июля, в час ночи мы с  Алексеем проснулись снова в лагере 3 на G1. Прогноз на этот день должен был быть почти идеальный – небольшой мороз, слабый ветер и без осадков. Мы быстренько сделали все утренние процедуры, попеременно размахивая руками в пуховках и надевая ботинки в тандеме. Напоминает синхронное плавание :) - если отвлечься от того, что вы на высоте, а не в бассейне,  и так ощущение что на носу прищепка и натянутая улыбка.
Короче, представьте, что это именно синхронное плавание – и вы получите картину вроде даже как будто веселую.
Каждый загреб по горсти хлопьев – на это раз у нас были шоколадные «Мило», очень напоминающие собачий корм – и выпил по чашке теплой воды, затем мы вытащили свои рюкзаки из промерзшей палатки и стартовали в черную ночь.

На этот раз мы были не одиноки: за 2 часа до нас южноафриканские альпинисты ушли наверх, и мы видели, как свет от их фонариков танцует на ледяных склонах намного выше нас.  Что еще больше похоже на синхронное плавание.
Вскоре мы нашли свой ритм, жесткий фирн хрустел под нашими кошками, и час за часом мы поднимались все выше.  Пройдя первый пояс скал, мы  догнали одного из южноафриканцев. Другой его коллега сидел на снегу, силясь справиться с высотой.

Час спустя склон посинел в утренних сумерках, и мы выключили фонари. Догнали остальных альпинистов, растянувшихся  по предвершинному кулуару.
Следующие несколько часов мы поднимались по ломаной линии следа колумбийцев и бразильцев, и все старались говорить поменьше: были слишком заняты, фокусируясь  на каждом шаге.  Снег очень жесткий, надо очень осторожно вбивать кошки  и инструменты. Я все время думал: «Надо оставить резерв на спуск.  Надо чтобы хватило сил спускаться аккуратно».

Леха

Тем временем все, кроме троих, повернули обратно, в том числе и колумбиец, который  попробовал пройти по скалам выше и правее нас. Мы с Алексеем  шли наверх,  пробурив несколько метров тропы , проваливаясь по бедро. Несколько раз менялись, и тут я подошел к участку, где снега было по пояс.
Верхний слой снега треснул между моими ногами и ледорубом,  образовав почти идеальные блоки, и медленно проехал вниз сантиметров 30.  А потом я услышал такой хорошо известный альпинистам специфический звук, который идет от снега… Я застыл.
Мой желудок тотчас же вторил звуку снега. Я повернулся и посмотрел на Алексея. Я уверен, что, увидев мои глаза, он все понял . "Хреново".
Я не шевелился в течение нескольких минут, надеясь, что снег не заметил меня, и забыл, что я тут стою. Затем я проглотил слюну и начал уходить влево, к ближайшему сераку, в надежде на хоть малейшую страховку. Ничего подходящего.
Алексей позвал меня спускаться аккуратно. Я поднялся на гребень повыше и посмотрел на альтиметр: 7970 м. Со смятением в груди прислушался к себе: «Что? Ты должно быть шутишь! Мы собираемся остановиться здесь, ведь так? После всего?!» Я спустился к Алексею.

Он  вылез из нашей траншеи, и начал вновь подниматься вверх, но уже правее, там, где  пытался пройти колумбиец.  Пока он топтал снег, я осматривал склон в этом направлении.  Текстура снега там была точь-в-точь такая же,  как на склоне, где я только что чуть не описался со страху.  Сбоку от скал было также плохо. Я поделился с Алексеем своими наблюдениями, но он решил проверить. Двое бразильцев пошли за ним. «ОК, - крикнул я, - я поворачиваю вниз. Этот склон не для меня».

Склон был не для Алексея тоже. Возле скал снег оказался глубиной по грудь… И еще более опасный. Алексей повернул назад. Мы начали долгий спуск к лагерю 3.

Траншея

Дон на 7700

Итак, мы были уже у самой вершины.  На фото вы видите вершинный гребень за спиной бразильского альпиниста, а на другом фото скалы предвершинного гребня чуть выше нашей траншеи.
Считать или не считать, что мы взошли? Оставались считанные метры.  И если да, то какова критическая отсечка "несколько" метров? Десять? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?

До вершины-то рукой подать! (гребень за спиной бразильца)

Джон Уэйн однажды сказал о K2: "Если вы не можете сесть верхом как на пони, вы не на вершине!" Если бы Джон Уэйн был альпинистом, он бы так не сказал.
Представьте, что бы сказал в этом случае Чак Норрис…

13 июля 2010

Из дневника Дона (www.calpinist.com)

До лагеря 3 был очень приятный подъем. К сожалению, большинство старых веревок в японском Кулуаре были негодными, но некоторые из них мы использовали для прохождения скал слева. В верхней части кулуар узкий - кое-где всего 3 метра, - и действительно хороший подъем по умеренно крутому снегу и льду.

Когда мы подошли к верхней части кулуара, я начал чувствовать высоту, а еще выше мы оба чувствовали вялость. Ведь оба мы впервые в этой экспедиции поднялись выше 6400, а сейчас мы были на 7000.

Алексей проходит верхнюю часть Японского кулуара

Прибытие в С3 было очевидным: повсюду старые рваные палатки, мусор, канистры с бензином, и кислородные баллоны. Печально, что это удаленное и красивое место может быть так загажено. Мы нашли самую низкую и наиболее закрытую от ветра площадку и оперативно поставили палатку. Пока я раскладывал вещи внутри, Алексей бродил вокруг и обнаружил много чего - газовые баллоны в количестве, достаточном на неделю.

Мы намеревались отдохнуть вечером, и в час ночи начать готовиться к выходу для короткого выхода в сторону вершины. Мы понимали, что акклиматизация наша недостаточна, но решили рискнуть. На самом деле это был не "план", ведь как правило, так не делается. Когда зазвонил будильник, у нас произошел такой диалог из промерзших спальников: "Эй, ты спишь? Нет. А ты? Нет. Тогда пошли, что ли?" Попили чаю, набрали в карманы горсть сухофруктов и чипсов.

В 2:15 утра возде палатки мы одевали обвязки и кошки. Ночь была ясная, виден Млечный путь был как удивительный яркий лист в вышине - яркий на фоне черного неба. Включили налобные фонари, и пар от нашего затрудненного дыхания поднимался как струйки дыма. В такие моментя я всегда ощущаю какой-то дискомфорт, будто ныряю на глубину, или крашу что-то в непроветриваемом помещении.

Непосредственно над лагерем крутой подъем по скалам и снегу. Я помню, старался сосредоточиться на каждом шаге на твердом фирне, ибо падение равно гибели. Пытался согреться. Мы в основном поднимались по снегу и льду, либо по скалам без веревки.

Через два с половиной часа наш темп замедлился, устали, хотя чувствовали себя нормально. Выше путь лежал по широкому кулуару до предвершинного гребня (до вершины оставалось чуть более 500 м). Ветер яростно хлестал снегом, длинные флаги метели были видны на вершине, и сама вершина хорошо видна в утреннем свете. По прогнозу скорость ветра на вершине 65 км / ч - мы знали это заранее. Надо быть хорошо акклиматизированным, чтобы бороться с таким ветром на 8000.

Алексей отдыхает на 7300. Внизу ледник Гашербрум и лагерь 1. Фото Дона Боуи

Я посмотрел на часы. Только 5:30 утра, и мы были уже на 7500 метров. Мы оба согласились, что рано нам еще ломиться наверх, и вполне можно подождать более приличных условий. И начали спуск к палатке. В 7:30 мы уже были опять в тепле в наших спальных мешках - размышляя, а вдруг бы у нас хватило сил все-таки дойти?

Правда, у нас кончились Pringles - наш энергетический оплот. Как можно всерьез планировать высокую цель без достаточного количества Pringles? Не беспокойтесь, у нас есть еще много упаковок есть в базовом лагере, куда мы спустились 11 июля после ночевки в С3, и где, как утешительный приз, нас ждад великолепный обед.

6 июля 2010

Из дневника Дона (www.calpinist.com)

"...Мы с Алексеем вернулись в базовый лагерь в ожидании улучшения погоды - так же, как и остальные экспедиции.
После прибытия в базу 25 июня мы рассортировали снаряжение, и через пару дней начали подъем в С1. В этом году путь в С1 выглядит более прямым, и далее через ледопад - тоже, не то, что прошлогодние зигзаги под угрожающими сераками.

Поставив С1 (5925 м) мы отдохнули там еще день. Нежились на солнышке, набирая акклиматизацию. Я вряд ли смогу словами передать великолепие, окружавшее нас. Немного фото вы можете увидеть. (на сайте Дона - прим ред)

После второй ночи в С1 мы проснулись в снегопаде, тумане, практически без видимости, но перспектива провести тут еще день нас ужаснула, и мы решили двигать дальше сквозь туман в сторону вершины. В этом сезоне мы первыми работаем тут, и ни один из нас не был еще на перемычке между GI и GII. Мы взяли несколько вешек из лагеря южноамериканской экспы поблизости, и я настроил GPS, чтобы отслеживать наш путь.

В тумане мы плохо представляли где именно идем, но общее направление мы знали, и через час с небольшим мы подошли к ледопаду без чп. Медленно мы прокладывали путь среди огромных сераков, лавируя на широком крутом склоне, покрытом опасным свежим снегом, пока не уперлись в здоровенную трещину, которую было не обойти. Это случилось на 6300. Ветер со снегом нарастал, температура опустилась ниже нуля. Алексей спустился на массивный снежный мост в этой ужасной трещине. И прямо там, под сераком мы поставили нашу палатку. Так и спали: под нами огромная бездонная трещина, а над нами - несколько тонн льда, и ветер со снегом, колошматящий стенки палатки. "Привет, Каракорум!" - подумал я. И на этот раз я снова не захватил с собой зонтик...

К утру не распогодилось, и в таких же условиях мы смогли пройти через пояс сераков до 6400, но дальше вынуждены были повернуть назад к палатке. До С2 мы так и не дошли в этот выход, и даже не знаем, далеко ли нам до него осталось.

Утром выяснилось, что все, что было, мы съели, поэтому упаковали палатку, сделали заброску, и начали тропить к основанию ледопада - всюду лежало см 20-30 свежего снега. В С1 оставили мешок со снарягой и начали спуск в базу - к душу, горячей еде, и little R&R.

Не так уж плох наш результат для первой недели экспедиции.

Перевод Елены Лалетиной (http://www.Russianclimb.com)