ЧО ОЙЮ (8201м) - экспедиция Тольятти
апрель - май 2002

Официальный сайт экспедиции: www.taom.ru/chooyu2002

Цель: Чо Ойю по классике

Участники:

• Андрей Волков - руководитель (Тольятти)
• Иван Душарин (Тольятти)
• Юрий Тайдаков(Сызрань)

Результат: 5 мая на вершину поднялись Андрей Волков и Иван Душарин. Решающий штурм занял 11 часов и спуск 4 часа, восхождение совершено без использования дополнительного кислорода.

Интервью Андрея Волкова
(совместный проект Russianclimb.com и Пресс Центра Тольятти в Интернет)

Андрей Волков: 41 год образование -физик-ядерщик профессия - конструирование в сфере образования, ректор в Тольяттинской государственной академии Управления 3 детей: 18, 14 и 3,5 года

Вопросы задавали: Елена Лалетина (Russianclimb.com)
Наталья Овчинникова и Ольга Дунаева (Тольятти)

Е.Л.: Почему для этой гималайской экспедиции Вы выбрали именно Чо Ойю? Кто из русских альпинистов поднимался на эту вершину до Вас ?
А.В.:Выбор был достаточно простым. Налицо текущие проблемы в Непале - там не совсем безопасно стало совершать восхождения. С китайской стороны у нас есть возможность ходить только на Эверест, Чо Ойю и Шу Пен (Шиша Пангма - прим. ред). Чо ойю нам показался достаточно интересный такой объект и не очень сложный. Тем более, что последний 8000-к мы делали в 1997 году, достаточно давно. Как мы в шутку выражаемся - сходить на 8000-к - восстановить форму. Правда, это совсем не так, 8000 - ки не восстанавливают форму.

Н.О.: Что, наоборот - теряется форма?
А.В.: Конечно, да! Ведь вы понимаете, в большом спорте здоровье не приобретается, а теряется, здоровье приобретается от тренировок, занятия физкультурой. Восхождение на восьмитысячник - тот же большой спорт, мы работаем на пределе своих возможностей, трудно говорить о своем здоровье

Н.О.: Что это - вызов высоте? Вызов природе, самому себе? Как это можно назвать? Откуда появляется желание взойти на 8000-к?
А.В.: Ну понимаете, не существует общего ответа для всех. Некоторые списывают альпинизм, тем более экстремальный альпинизм, тем более которым мы занимаемся, на некоторый вид безумства человека. Есть нормальные люди, а есть альпинисты. С другой стороны, причислять альпинизм к чистому виду спорта тоже нельзя, он не раскручен как футбол, волейбол. В этом смысле - это такой личный выбор человека. С одной стороны, он требует очень высокой технической подготовки. Я занимаюсь альпинизмом более 20 лет. Для меня это возможность восстановить дух человеческий, укрепиться за счет такого экстремального действа.

Е.Л.: Какие еще 8000-ки в Вашем послужном списке?
А.В.: Первая была крупная экспедиция, в 1992 году мы замахнулись на Эверест. Иван Трофимович Душарин руководил ей, я был заместителем. Мы успешно взошли на вершину Эвереста, и мы получили определенное паблисити, затем был проект очень сложный экстремальный, самый сложный в моей жизни, это было восхождение на К2. Вторая по высоте вершина мира, 8611м. Очень успешная экспедиция для нас. Я тогда на вершину не взошел, дошли только до 8000, но она была и успешной и трагической - у нас там товарищ погиб. Затем в 1997 году мы взошли на Нанга-Парбат - это в Каракоруме, Пакистан. И вот в этом году Чо Ойю. Вот такой послужной список

Н.О.: Я так поняла, у вас каждый год возникает потребность что-то покорять?
А.В.: Понимаете, это очень достойное дело, элитарное дело, им может заниматься только элита. Но элита не в понимании у кого больше денег, а как в сельском хозяйстве, здесь год за годом, по зернышку складывается достойная команда альпинистов. Альпинизм это такая отборочная система, остаются те, кто сосредоточен на этом деле и готов в это инвестировать душу, средства, силы и все такое. Высоцкий очень точно отметил, эту модель жизни - там поймешь кто такой. В этой жизни мы всегда можем слинять в сторону, а там невозможно.

Е.Л.: Руководитель одной из американских экспедиций этого года на Лхоцзе писал, что рост популярности восхождений на высочайшие горы привел к тому, что когда в районе наконец-то установилась хорошая погода, более сотни восходителей "рванули" вверх в один и тот же день, по одним и тем же перилам. Ситуация, как я представляю, очень напоминала восхождение отряда новичков
на первую вершину : Один медленно проходит веревку, остальные толпятся в очереди. Как он написал, можно было замерзнуть, стоя в очереди на перила...Было ли что-то такое на вашей горе?
А.В.: Тут метафора употреблена, образ. Нет, такой ситуации на этой горе не было, места вполне достаточно. Более того, на этой горе ты работаешь в одиночку. Такие ситуации возникают, когда есть узкое ребро, узкое место. На K2 есть такое узкое горлышко, его так и называют ботл нэк.

Е.Л.: Ну, на К2 очереди пока не стоят, слава Богу! Погода в день штурма? Кто в тот день еще поднимался (пытался) на вершину?
А.В.: Было очень холодно, мы не ожидали, что будет так холодно, в районе -25, -30, Обычно около - 15.

О.Д.: К холодам привычные должны бы быть?
А.В.: Еще Амудсен писал, к холодам привыкнуть нельзя, но есть психологическая готовность. У тебя отличная экипировка, ты 20 лет тренируешься. Но когда -30 вместо -15 , а циркуляция очень ограничена за счет того, что очень малое содержание кислорода в воздухе, риск обморозиться резко возрастает.

О.Д.: Чо Ойю считается сложной горой для высотников?
А.В.: Вы понимаете, на каждую гору есть много маршрутов. Мы выбрали в этот раз нормал вэй, условно самый простейший маршрут. Вся экспедиция состояла из 3 человек и в ВС было 15 экспедиций. Австрийцы, Новозеландцы, Корейцы, международное сообщество. В этот день пыталось взойти 15 человек, а взошло четверо или пятеро. Я, Иван Трофимович, 1 Аргентинец, 1 Испанец. Есть путь, он всем известен, и каждый двигается в своем темпе, потому что после 7000 помочь просто кому-то нельзя, вы не можете ни поддержать, ни перенести кого-то, потому что сил на это у вас никогда нет. Вы делаете шаг, и делаете 4 вдоха и выдоха. Ты обычно очень сосредоточен изо всех сил, должна быть очень длительная выносливость и психологическая устойчивость. До вершины последний рывок, это 11 часов непрерывной работы. Вот я бегаю марафон - это 3 часа 15 мин. Надо потерпеть 42 км. А тут нужно терпеть 11 часов непрерывной работы на пределе своих физических возможностей.

Н.О.: Вверх без остановки?
А.В.: Да без остановки. Остановка не имеет смысла, потому что вы все равно дышите как рыба выброшенная на берег. Там кислорода вообще мало

О.Д.: Говорят что русские сильны духом, а тут выходит что и испанцы тоже показали класс.
А.В.: Да, есть группа людей в мире, которая ходит на 8000-ки, где-то полторы тысячи человек на весь мир. Ну и среди них тоже есть градация - суперэлита, профи, которые восходили несколько лет назад, давно, а есть начинающие. Ну, мы находимся ближе к верхней группе. Но мы не профи, то есть мы не зарабатываем на этом денег. У нас Иван Трофимович - Начальник КБ роботов, блестящий конструктор, я ректор Тольяттинской академии управления. У русских довольно много экстраординарных маршрутов, Эверест - не повторенный никем маршрут по Юго-Западной стене и т.д. У нас реноме очень высокое как у страны, а вообще в каждой стране есть блестящие альпинисты, вот в Корее например.

О.Д.: Но гордиться нам есть чем?
А.В.: Да безусловно. У нас хорошая предистория в Гималаях. Мы делаем очень крутые маршруты.

Н.О.: Об истории поговорили, а будущее есть? А.В.: Вы имеете ввиду наше личное будущее или будущее России? Н.О.: Будущее России в альпинистском спорте. А.В.: Думаю да, есть сейчас целая генерация, человек 30 или 40 в стране, крутых элитарных альпинистов, которые при должном финансировании (они деньги ищут всегда сами) будут делать очень серьезные маршруты. Энергия, потенция есть.

О.Д.: Окружающие люди знают о вашем увлечении, какое отношение к человеку, который совершил множество восхождений?
А.В.: Я не знаю, мне сложно об этом судить, это может быть связано со спецификой моей работы. Я начальник, сижу в кабинете, не так просто зайти в кабинет, сказать: "Андрюха, как дела?". У меня нет этого мира. Он ушел. В семьеуже привыкли. Моя семья уже давно знает. Мои товарищи, которые меня близко знают, относятся, как мне кажется, с уважением. Я даже не знаю, как люди ко мне относятся. У меня просто нет возможности увидеть их проявления.

Н.О.: Альпинизм - это очень опасный вид спорта, как женщины к этому относятся?
А.В.: К тому времени, когда мы когда поженились (это 84 год) я уже 6 лет занимался альпинизмом. Кандидат в мастера спорта. Это воспринималось как данность. Ничего изменить в этой жизни нельзя. Так что это принимается как снег, как дождь.
Н.О.: А дети как?
А.В.: Дети тоже воспринимают это как норму. Все это было еще задолго до их рождения. Папа занимался этим, они считают, что это норма.
Н.О.: Они не просят взять с собой?
А.В.: Нет, они понимают что это нереально. Они отдают себе отчет, что это такое. И у них иллюзий бытовых на этот счет нет. Это экстремальное дело и я подчеркиваю - элитарное дело. Без апломба, без надувания щек. Это узкая группа людей. Надо очень долго себя готовить к этому.

Е.Л.: А что Вы можете сказать о квалификации восходителей, которых Вы встречали на горе? Были ли такие, кто пытался сделать восхождение, имея весьма недостаточный высотный опыт? Это ведь уже превращается в проблему... Приходилось ли Вам оказывать помощь таким клаймберам? Их реакция? Ваши ощущения?
А.В.: Очень разные квалификации. Были люди элитарные, например, Симоне Моро. Это просто супермен. Человек, который много лет себя тренирует и готовит. Это просто чистый профи, Италия. Вы знаете, европейцам всегда очень сложно. Я поехал в Гималаи, имея 11 восхождений на 7000 в бывшем СССР, Иван Трофимович к тому времени имел 16 или 17 восхождений. У нас было 5 7000-ков: Пик Ленина, Пик Коммунизма, Пик Корженевской, Хан-Тенгри и Победа (ну, Хан-Тегри там не хватает до 7000 5 метров.) Поэтому у нас был колоссальный опыт. 7 и 8 это действительно гигантская разница. Но тем не менее мы уже имели гигантский опыт. А они приезжают, имея в арсенале Монблан или Маккинли. Это тоже хороший опыт. Но это все-таки не достаточно, но они пытаются, другого способа-то у них нет. Так что были и такие люди. Да приходилось, но эта помощь обычно не физическая, а консультационная. Мне приходилось рассказывать, давать советы , консультировать. Какова их реакция - конечно, принимают с благодарностью тем более это бесплатно.

О.Д.: На какую тему вы их консультируете, бытовые вопросы или по технике восхождения?
А.В.: И то и то, то есть мы говорим, что аклиматизироваться нужно так-то и так-то. В контексте это все как-то получается. Очень много тем. Одежда, еда, техника, команда, снаряжение.

Е.Л.: Вы поднимались по классике - обычно маршрут обрабатывается несколькими экспедициями сообща. Если есть русские экспедиции, они, как правило, успевают вложить в этот процесс много сил. Каков был ваш вклад на этой горе, ведь вас было всего-то трое?
А.В.: Тут была простая ситуация. Шерпы обработали сложные ледопады. В этом смысле мы воспользовались их трудом. Но это стандартная ситуация. Вклад нашей команды в силе физического взаимодействия отсутствовал, а в психологическом присутствовал.

О.Д.: Вы использовали шерпов?
А.В.: Мы никогда не использовали шерпов, мы делали все сами. Мне кажется это более честные отношения, да и денег у нас лишних нет. Кстати, про шерпов...
У нас был эпизод который меня поразил. В 92 году мы проходили по тропе в базовый лагерь под Эверестом, проходили знаменитое село Намче Базар ( район Соло Кхумбу). Столица шерпов. И остановились в так называемых лоджиях, у нас была большая экспедиция, 2 дня там жили наши ребята. Прошло 10 лет. В прошлом году мы едем в треккинг, я повел студентов из академии, избранную группу, показать им Гималаи - это не восхождение, а просто треккинг, горный поход. И я решил остановиться в той же гостинице. Я был потрясен совершенно, что хозяйка и ее дочь узнали нас - ведь за это время через нее прошли 1000 экспедиций, может быть десятки тысяч людей.

Е.Л.: Вы пользовались кислородом? Если да, то с какой высоты?
А.В.: Нет, кислород мы не использовали.

(Тут надо добавить, что Андрей скромно опустил такой момент: кислород они взяли, но отдали его во время восхождения кому-то из зарубежных восходителей, который очень нуждался в дополнительном кислороде. Подробностей мне узнать не удалось, поскольку интервью бралось на большом расстоянии, по электронной почте... - прим.ред)

Е.Л.: Такая маленькая группа - это комфортно для такой экспедиции или при других возможностях Вы бы предпочли делать восхождение с 6-10 товарищами, чтобы 2-3 группы подстраховывали друг друга?
А.В.: Группа наша - я, ИТ, Юрий на 7500 повернул вниз. Большинство людей, которые приезжают в экспедиции на 8000-ки, не доходят до вершины. Процент восхождений 10 %. Да, было очень комфортно. Мы с ИТ ходим вместе уже 15 лет. Наверное, предпочтительнее было бы восхождения 6-10 человек. Но в принципе безразлично, потому что восхождение делаешь в одиночку

О.Д.: Иван работает в КБ, ведущий конструктор, никаких идей у него модернизировать снаряжение не возникало?
А.В.: Он очень много придумывал раньше, когда страна была закрыта, он вообще в этом смысле легендарный человек. У него около 300 восхождений и он 38 лет ходит в горы - имя в российском и советском альпинизме. Сейчас самодельное снаряжение стало не актуально. Такое разнообразие - все есть, только очень дорого

Е.Л.: Поскольку про вашу экспедицию не было сообщений, кроме собственно результата, расскажите, пожалуйста, какой график у Вас получился - акклиматизационные выходы, решающий выход... Позволяет ли расположение ВС под Чо Ойю отдохнуть в зоне леса перед решающим выходом?
А.В.: Нагорье Тибетское, никакого леса там нет. График достаточно специфическая вещь, акклиматизация происходит индивидуально, примерно 2 недели

Е.Л.: С кем из зарубежных коллег общались в ВС? Была ли возможность пользоваться спутниковым телефоном или отправлять е-мейлы?
Какие вопросы Вам чаще всего задавали в ВС и на горе, узнав, что Вы из России? Кого из наших высотников знают за рубежом? Знают ли зарубежные коллеги, что русские покорили последний восьмитысячник - Миддл Лхоцзе - в прошлом году? Ну, кроме "своего парня" Симоне Моро - он два сезона прожил с русскими экспедициями на леднике Кхумбу.
А.В.: У нас были компаньоны из Ирландии, ребята великолепные, они присоединились к нам в базовом лагере. Я обсуждал с ними многие вопросы о политике, они позитивно к нам настроены, никакого негатива нет. Такое международное сообщество. Да мы в эту экспедицию привезли спутниковые телефоны, никаких вопросов нет, платишь деньги и говоришь. У нас нет каких-то раскрученных имен, таких как Симоне Моро, Райнхольд Месснер, Камерландер. По квалификации мы ничем не уступаем западным восходителям. Раскрученные иностранные альпинисты делают на этом деньги, рекламируют снаряжение, а у нас для этого нет рынка, у нас это узкий круг людей. Но ничего страшного, меня это не волнует, Там на западе это индустрия. Да, знают про Среднюю Лхоцзе, но это не является для них сенсацией.

Е.Л.: Хочется спросить про Ваши ощущения выше 8000, но из-за отсутствия высотного опыта мне трудно сформулировать грамотный вопрос - поэтому расскажите что-нибудь сами...Я имею ввиду не чувство холода и трудности дыхания, а моменты сущностные, психологические...
А.В.: Наверху я настолько сосредоточен чтобы выполнить работу, чтобы двигать себя, что какие-то философские мысли, созерцание просто отсутствуют, это все бывает до или после. Там невозможно задуматься или впасть в размышление. Это все время просчет вариантов, ты работаешь, образно, говоря как компьютер. Все время считаешь сколько тебе осталось, сколько у тебя ресурсов, какой у тебя пульс и сколько ты еще выдержишь. Быстрая система принятия решений. Ты живешь, пока ты рационально мыслишь, как только ты впадаешь в транс, твой шанс превратиться в труп моментальный. Ты ошибешься, оступишься и каюк.

Е.Л.: О чем Вы разговаривали в высотных лагерях? Ну. к примеру, Вы добрались до лагеря3, угнездились в палатке, вскипятили воду в кастрюльке, запихнули в себя какую-то еду, и нет никаких ЧП - какие темы для разговора актуальны в такие моменты?
А.В.: Обычно ты обсуждаешь все варианты: сценарии -сценарные просчеты. Вторая тема для обсуждений - это разговоры о смысле жизни, потому что там все предельно обнажено.

Н.О.: Вы взошли на гору и у вас отказало оборудование?
А.В.: Ну замерзла камера, хотя держалась под одеждой, тем не менее все замерзло. И фотоаппарат замерз, хотя он был специальный.
Н.О.: Но, все таки у вас есть фотография, вы ее сделали наверху?
А.В.: Да она такая никакая

Е.Л.: А какие ощущения после горы? Один мой приятель говорил, что по возвращении домой он чувствовал себя теликом, где кто-то все время переключает каналы. Вам знакомо такое одновременное существование в двух мирах? Наверное, чем значительнее гора, тем это дольше...
А.В.: Нет, у меня не так, на работе такая суматоха, такое свое восхождение - поскольку я управляю большим коллективом и очень инновационным, у меня сразу то одно, то другое, я не пребываю в экстазе. У меня здесь тоже очень интересная работа - ты не можешь сидеть и о чем-то думать, люди не дают такой возможности. Испытываю колоссальное удовольствие, когда вернулся, сделал гору, когда ты сделал адскую работу и она тебе удалась. Это неизъяснимое наслаждение, как писал Пушкин. По уровню кайфа ничего даже близко поставить не могу. Я катаюсь на лыжах, играю в теннис - удовлетворение от совершенного восхождения гораздо круче.

Е.Л.: Вечная тема - семья и альпинизм - сколь удается балансировать между ними? Хотя, это вопрос не только к Вам, но и к Вашим любимым...
А.В.: Это договор разумных людей. Все понимают и я понимаю, что завтра я могу не вернуться.

Е.Л.: Какой 8000-к Вы мечтаете покорить теперь?
А.В.: Я мечтаю покорить все 8000-ки. Мы сейчас планируем 3 варианта: либо Гашербрум I, либо Гашербрум II (Пакистан), либо Аннапурну (Западную стену), может в 2004 году. Мы начали переговоры, вот американский коллега Карел Грубер очень хочет присоединиться. Но это пока сложно финансово...

Е.Л.: Несколько слов об альпинистском сообществе в Тольятти...
А.В.: В Тольятти вместе со строительством завода сложилась очень хорошая альпинистская школа , съехались люди из Горького, Самары, эти люди сделали очень хорошие восхождения. Потом это все остановилось. Почему - конечно все упирается в деньги. Альпинизм может себе позволить не каждый. К счастью, Тольятти один из городов в России, где сложился высокий класс восхождений
(как и Москва, Петербург, Красноярск, Екатеринбург.)

Е.Л.: У Вашей маленькой экспедиции были спонсоры, или Ваши средства позволяют смотаться на Чо Ойю "за свои"?
А.В.: Нет, спонсоров не было, большую часть вложил Юра Тайдаков. Я оплачивал всю свою часть сам. Все за личные деньги. Но раньше у нас были спонсоры, нас раньше спонсировали американцы.

Е.Л.: Как Вы относитесь ко всякого рода рекордам на высоких горах - вот к примеру, Марио Курнис, которого Вы наверное, встречали на Чо Ойю, на эту вершину не поднялся, а на Эверест взошел - в 66 лет! Это же здорово, наверное - такие возможности у человека! (Как сказал кое-кто из моих знакомых, узнав этот факт - возраст подошел, может, пора заняться высотным альпинизмом?)
Но есть и другие рекорды - без глаз, без ног, в прошлом году даже парализованного одного хотели на Эверест затащить - это-то зачем?
А.В.: Я равнодушно отношусь ко всяким рекордам, я восхищаюсь Симоне Моро, когда он с одной ночевкой поднялся на Чо Ойю, Но он готовится к этому, он зациклен на этом, а я хочу еще семейной жизнью заниматься, работой

Е.Л., Н.О., О.Д.: Спасибо Вам за ответы, успехов на будущей горе и в цивильной жизни!

20 июня, 2002