Денис Урубко

Струны Эльбруса.

Много веков назад, когда гор на земле не было, на берегу моря жил великий народ. Это были бесстрашные люди огромной силы, а самым мудрым и могучим среди них был седовласый Эльбрус - владыка тех земель. И была у него прекрасная дочь Маныч, грациознее и добрее которой мир не знал. Один бедный простой охотник полюбил красивую девушку, и пришел просить у Эльбруса ее руки. Конечно же, Эльбрус ответил отказом, но охотник не пожелал смириться с решением владыки. А надо сказать, что был он горячим и сильным воином, и подговорив своих друзей, однажды ночью похитил любимую Маныч из дворца владыки.

Разгневался тогда Эльбрус. И снарядил погоню из лучших джигитов своего войска. Они скакали за беглецами несколько дней, и как-то на рассвете Эльбрус их настиг. Завязалась кровавая сеча. Многих преследователей зарубили друзья, но и сами пали под ударами. Остались только Эльбрус и охотник - один на один.
Долго бились они, искры от ударов мечей разлетались по небу, и застывали звездами. Охотник рассек голову старика ловким ударом, но и сам пал пронзенный. Разъяренный Эльбрус разрубил его тело на пять частей, и отбросил далеко в степь. А сам зашатался и рухнул во главе своего погубленного войска. Так они и умерли, окаменели с незапамятных пор. И стали тела павших горным Кавказским хребтом, где первым своей рассеченной вершиной рассветные лучи встречает Эльбрус. Останки охотника стали массивом Бештау (Пять гор - тюрк.) А тела его верных друзей застыли вершинами-лакколлитами - Машук, Бударка, Кинжал и другие.

Бедная девушка Маныч всю свою жизнь плакала о смерти отца и жениха. Так велико было ее горе, что она исчахла. Вылилась слезами, и обратилась в большое соленое озеро. И налетающий со стороны гор холодный ветер тихо гудит среди волн и стеблей прибрежного тростника. Это по сию пору слышен плач бедной девушки, а нынче озера Маныч-Гудило.

К стене Кавказских гор, по древнегреческой легенде, был прикован Прометей, бог, подаривший людям огонь. Сюда, в сказочную Колхиду за Золотым Руном и славой плавали герои Эллады. Но даже к началу IXX-го века горы Кавказа представляли собой "Терра Инкогнита" - Неизвестную Землю. Они были белым пятном на географических картах, сравнимым с обратной стороны Луны для большинства нынешних людей (за себя ручаюсь). Конечно же, упоминания Геродота, Плиния, Ломоносова и других географов включали в себя факт знаний о Кавказе, и основных деталях его рельефа. В восточных исследованиях они часто фигурировали под именем гор "Бештау" (Пятигорье). Так появились на древних картах реки Кубань, Терек, Кура, вершины Эльбрус, Казбек... Но детальное изучение ущелий Кавказа, его точной орографии, началось сравнительно поздно.
Вершина Эльбрус - высшая точка Кавказского горного хребта, высотой 5642 метра, была известна многие тысячи лет благодаря своей заметности и выразительности. И характерная красота горы, конечно же, приковывала взгляды, ее образ западал в сердце. Уже в древнейших поселениях мастера, изготовлявшие доспехи и домашнюю утварь, изображали на них эту величавую гору.

Первые экспедиции, помимо научных работ, ставили своей целью покорение двуглавого гиганта. Львиная часть европейских групп включала в свой состав альпинистов. Это были фанаты гор, которым стало тесно среди родных ущелий. Они стали первопроходцами сложных маршрутов по гребням гор Кавказа. Помогая ученым исследовать высокогорье, горовосходители ставили перед собой и чисто спортивные задачи. Благодаря этому круг знаний постепенно расширялся, появились первые детальные зарисовки и фотографии, отчеты о совершенных восхождениях, появились первые поклонники этих заснеженных вершин. Причем, даже сдержанные на эмоции англичане при разговорах о горах Кавказа упоминали лишь в превосходной степени.

Тем не менее, первым человеком, в 1829 году поднявшимся на высочайшую точку Кавказа (а сейчас, по общепринятой версии, и Европы), стал балкарец Килар Хаширов. Будучи проводником большой команды горовосходителей, когда для остальных участников восхождения дальнейший подъем стал слишком тяжел, он в одиночку дошел до вершины.

Дальнейшая история освоения Эльбруса состояла из редких экспедиций. Проблемы подстерегали людей на каждом шагу. Без знания теории акклиматизации, без серьезного снаряжения они шли на штурм вершины, и знаменательно, что история не знает серьезных трагедий, массовой гибели альпинистов в период освоения горы. А к концу IXX-го - началу ХХ-го века с общим развитием альпинизма наступила пора спортивного освоения Эльбруса. В 1891 году австрийский исследователь Годфрид Мерцбахер и альпинист Людвиг Пуртчеллер с двумя проводниками-балкарцами покорили Западную вершину Эльбруса, затратив на путь от поселка Терскол (подножия) до вершины только 8 часов.
Можно представить, что они чувствовали на вершине. Этот рывок наверняка потребовал мобилизации всех сил - как физических, так и душевных. То, что они сделали, даже по сегодняшним меркам было необычным. Тогда это должно было казаться чистой воды авантюризмом. За восемь часов! Без дороги, без легкой одежды, без суперлегкого снаряжения, без надежной обуви... и много еще чего "без", что составляет современность альпинизма. Мерцбахер и его друзья обладали поистине фантастической выносливостью и складом характера. Дальнейшая жизнь австрийского путешественника это подтвердила.

*             *             *

Осенью 2005 года по СМИ прошла информация о скоростном восхождении на Эльбрус. Для организаторов, компании "Top Sport Travel" и редакции сайта www.russianclimb.com первый забег стал "пробным шаром", и мелкие детали, отсутствие опыта в проведении не позволили вывести мероприятие на пик общественного резонанса. Рядом с Алматы подобные соревнования на крутых слонах гор проходят достаточно часто. Это и скоростное восхождение на пик Нурсултан летом, и забег на пик Амангельды под Новогодние праздники, и другие, где молодежь старается показать свою удаль, а "старики" - что есть еще порох в пороховницах. Как и в других станах мира - Франции, США... Однако, в Росси <нового времени> подобные мероприятия только начали развиваться, хотя интерес к ним существует уже давно. Но главное было сделано - из Приэльбрусья повеяло чем-то живым, интересным, спортивным.

Поэтому, когда появилась возможность участвовать в следующем соревновании, я решил ехать на Кавказ. Мне стало очень интересным выйти на стартовую линию с российскими и зарубежными горовосходителями. Тем более, что наши амбиции уже давно приковали внимание спортсменов других видов спорта. Поэтому я предполагал схватку с лыжниками, которые объявили о желании приехать в Приэльбрусье. Для тренировок оставалось достаточно времени, но порой от перегрузок и боли в ногах, как ни парадоксально, "руки опускались". Поддерживало, что в этих спортивных амбициях я оказался не одинок - в забеге вызвалась участвовать Светлана Шарипова, тоже спортсменка ЦСКА. Почти месяц мы с армейской целенаправленностью изнуряли себя тренировками в высокогорье, совершали скоростные подъемы до высоты 4200 метров. Работникам горнолыжной базы Чимбулак, в окрестностях которой мы бегали, должно быть, порядком надоели мелькавшие по склонам силуэты.

Деньги на поездку выделил известный альпинист Директор Службы Спасения г.Алматы (051) Ринат Рашитович Хайбуллин. В составе сборной команды СССР он сам неоднократно совершал скоростные восхождения по склону Эльбруса. Только благодаря его бескорыстной помощи двое казахстанских спортсменов смогли принять участие в соревновананиях. Четвертого сентября авиарейсом Актау-Минводы Светлана и я прибыли на Кавказ. Поздно вечером машина несла нас в горы, а я чувствовал, что вся досада и отсутствие понимания остаются на родине. А я влетаю в свою мистическую страну - по краям дороги стояли скалы, бурлили реки, нависали ветви деревьев. Все это возникало в свете фар, и подобно наваждению проносилось мимо, исчезая во тьме...

Двенадцатого сентября в поселке Азау у подножия Эльбруса прошла церемония открытия соревнований. Поглазеть на отчаянных собралось немало местного народа. Они скептически косились на нас, и кивали в сторону вершины. Многие впервые соображали, что альпинизм тоже является видом спорта со своими правилами и соревнованиями. Особенно приятным было, что Скоростным Восхождением на Эльбрус руководил Николай Борисович Шустров, директор компании "Top Sport Travel", главным судьей стал Виталий Алексеевич Байлюкин, а помогал ему Владимир Иванович Сувига. Известные горовосходители был теми, благодаря чьим усилиям Советская Школа альпинизма считалась лучшей в мире.

Здесь, пожалуй, уместным будет рассказать, что представляет собой трасса подъема. Начиная от поселка Азау у подножия горы, с высоты 2350 метров нужно подниматься по грунтовой дороге до верхней станции канатно-маятниковой дороги на отметке 3200 метров. Дальше дорога переходит в тропу, и выводит к началу ледового склона Эльбруса у высоты 3700 метров к так называемой станции "Бочки", получившей название по характерной форме десятка домиков, составленных в ряд. Отсюда уже путь пролегает по снегу и льду через "скалы Пастухова" (4600 м), и далее через Седловину (5300 м) можно достичь вершины. Таким образом, если грамотно подойти к организации, получается отличный полигон для спортивных восхождений. Именно это сообразили в свое время руководители Сборной Команды Советского Союза по альпинизму. И это же сообразила редактор сайта Russianclimb.com Елена Лалетина в начале Двадцать первого века, выступив главным идейным руководителем проекта.

Соревнования на Эльбрусе проводятся по двум категориям. Более "легкий" забег с перепадом в 1942 метра начинается от "Бочек", а экстремально тяжелая трасса в 3292 метра разницы по высоте - от подножия горы из Азау. Четырнадцатого сентября 2006 года из полутора десятка спортсменов, что вышли на трассу, только четверо решились на рывок с самого низа. Многие известные россияне вообще отказались от участия в соревнованиях, да и соперники из Европы что-то заставляли себя ждать. Лыжники не прибыли. Хорошо хоть, что из Алматы приехал еще один постоянный участник скоростных восхождений Андрей Пучинин. По политическим соображениям он решил выйти на забег короткой трассы. Дабы Казахстан имел шанс взять первые места во всех видах. Чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений. Светлана Шарипова вместе с двумя девушками из России и Украины участвовала в соревнованиях по верхней части горы.

*              *               *

Машина остывала в прохладе горного ветра. Я пялился в звездное небо, и не мог сосредоточиться ни на одной сколько-нибудь значимой мысли. Только злился, что мы слишком рано приехали к месту старта. В крови сгорал адреналин. Рядом отрешенно стискивал зубы Сергей Сурмонин. На первый взгляд он был спокоен, просто ждал начала. Напротив, Елена Лалетина, судья соревнований, едва сдерживая нетерпение, поглядывала на часы. Время, подобно океанской волне, накатывало на наши нервные души. И скоро оно должно было на своем гребне выкинуть нас в реальность. За окнами микроавтобуса начинало светать. Приближение дня угадывалось по едва наметившемуся серому сумраку, запутавшемуся в проводах поселка Азау. Да стали чуть заметнее силуэты еще двух участников, Сашки Керимова и Сергея Селиверстова из альпклуба "Скиф", которые прохаживались по дороге.
- До старта три минуты, - прозвучали знакомые слова.
Вчетвером мы встали у начала подъема на склон Эльбруса. В темноту неизвестности убегала наша дорога с перепадом по высоте в три тысячи двести девяносто два метра. Ей предстояло кого-то из нас вывести к победе, а кому-то она не сулила ничего... Еще бы знать, чем все закончится...

Меня пробирала мелкая нервная дрожь. Именно ей я был обязан бессонной ночи перед стартом. Поэтому, когда прозвучала команда к рывку в безумие ("три секунды, две, одна... старт!") я даже порадовался этому. Хоть стало не нужно скрывать чувства и эмоции.

Все моментально - привычно - утонуло в вихре энергии, выплеснувшейся из сжатых в комок мышц. И все стало происходить словно не со мной... рванул, исчез для мира, растворился в другом измерении. Только под нагрузкой билось, заполняя все вокруг грохотом, сердце. Прокачивая по жилам кровь. Да рвалась в судорожном усилии втянуть побольше воздуха грудная клетка...

Чувства на таких забегах всегда поражают лаконичностью. Наверное, на грани возможностей человек просто не способен вести себя по другому. Каждый раз ты открываешь в себе что-то новое - то разделяешься со второй половиной сознания, то, наоборот, работаешь как точка, не в силах понять, где физические ощущения переходят в духовное отражение. На склоне Эльбруса мне выпало соревноваться не только с киргизскими и российскими участниками, а и с теми, кто в дни проведения скоростного восхождения следил за событиями из других стран мира.

Смешно, - один против всех. Это было четким ощущением, переходило в настолько жуткое желание победить, что я начинал чувствовать стальную пружину, что пронизывала меня. Даже дух захватывало на крутых взлетах. По всем законам и опыту именно здесь нужно было остановиться, сбавить скорость. Но именно здесь я прибавлял - взвинчивал темп до невероятного.

Нельзя принимать такое искреннее состояние за бахвальство и наглость. Для того, чтобы сейчас вот так - забыв про все - работать, чтобы: в общем, мне пришлось пройти через все круги ада. Практически никто не знает, как мы тренировались с Шариповой, не видел наших глаз, в которых - пустота. Никто не наблюдал, как мы в поту и пене падали на камнях. И теперь на склоне Эльбруса все пережитое дало мне право работать вопреки всякой логике. Это было моментом истины, той секундой, которая стоит многих лет.
В это же время остальные участники скоростного восхождения вышли на стартовую черту Гарабаши. Света писала в дневнике:

"Подъем в 04:45, спала плохо и мало,  не выспалась, нужно позавтракать за час перед стартом. Еда не лезет, кое как запихала в себя пару ложек овсянки и йогурт, очень холодно, долго решала, в чем бежать. Наконец-то старт, потряхивает от холода, а может от волнения".

На станцию Гарабаши я подбегал, не зная, ждет ли меня кто-то там... То, что группа "классической" дистанции уже стартовала, я не сомневался, но успели судьи погреться в домиках, или нет, было под сомнением. Поэтому сильно обрадовался, различив группу людей. Кто-то с видеокамерой вылез прямо на тропу, и на мой хрип "С дороги!" отшатнулся прямо в сугроб снега. Лица не разбирались в этой круговерти. Чай? Да... глоток. Где ботинки? Кошки? Да, это мне... И только услышав за спиной знакомый голос Владимира Сувиги, я обернулся. Это было "дежавю", по выражению французов. На мгновения я оказался в 2000-ом году на вершине пика Хан-Тенгри семикилометровой высоты. Точно так же без сил я валялся на диком холоде, а Сувига откуда-то с неба орал:
- Ты первый, Денис, молодец! Тебя никто не догонит! Теперь только аккуратнее работай!
И горячий чай, от которого меня рвало, выплескивался, обжигая горло. И так же, на этот раз, стылыми губами я смог прошептать:
- Привет, Володя.
Время - час тринадцать.
Он, как и я служил прапорщиком в Центральном Спортивном Клубе Армии Казахстана. И знал, чего стоят все эти забеги. И знал, насколько важно чувствовать поддержку "своих".

На востоке поднималось рыжее солнце. Свежее, словно капля раскаленного золота. Оно бросало диагональный свет на промерзшие тысячелетиями синие склоны. Алые рассветные лучи резали высоту узкими почти материальными линиями, напоминавшими нотную строку. И на ней подобно нотам были нанизаны элементы событий, материализовавшихся здесь осенним днем. Впереди были видны домики "Приюта Одиннадцати", скалы Пастухова, крохотные точки людей на этом пространстве. Синее небо стремительно взмывало вверх, отталкиваясь от ночной земли, и между ними вклинивался новый день. И в эту же брешь с отречением испуганной птицы стремился я.

Вскоре стали попадаться первые попутчики. Одного из них я опознал издалека по знакомой походке. По-стариковски переваливаясь, к цели упорно шел семидесятидвухлетний Борис Степанович Коршунов. К сожалению, у меня хватило сил, чтобы только кивнуть ему. И с пожеланием здоровья я промчался мимо. Даже не понял, узнал он меня, или нет. Ха! Этот если разозлится, то вполне и за мной рвануть может! Помню, как на Аннапурне... ладно, лирику в сторону.

Не пора ли кошки надевать? Уже лед пошел. Его пятна на склоне стали попадаться все чаще... Под скалами Пастухова я догнал Абдулхалима. Балкарец работал с неподражаемым апломбом горца, хозяина местных высот. Он был дома, и это чувствовалось в каждом его движении, в той мощности, с которой ему удавалось идти. На ходу он даже умудрился сказать мне несколько слов. Причем, вильнул куда-то в сторону, наверное, опытом выбирая дорогу получше. Здесь же была и Света Шарипова. Я всегда поражался, насколько она молчалива и целеустремленна на трассе. Как и нужно для скоростного восхождения. Ни единого лишнего движения, экономна по-кошачьи, и так же разграничивает себя с миром.
- Впереди тебя только двое, Ден, - выпалила она. - Работай!
- Работай и ты, - пожелал я. А мысленно добавил: "И ничего не бойся!"
Позже она написала в дневнике:

"До "скал Пастухова" бежала  третья. Выше скал, на траверсе меня обогнал Ваня Мошников из Питера, но он не убежал сразу, а помогал мне на всем дальнейшем участке, давал попить, подбадривал словами вроде "давай-давай, работай, здесь нужно поднажать и т.д."

На высоте 4500 метров я быстро переобулся из легкой обуви в горные ботинки с кошками. Для тех, кто не знает - это стальные шипы, чтобы держаться на льду. На ноги сразу же словно подвесили по две пудовые гири. Идти стало настолько тяжело, что не будь у меня сил дышать в десять раз чаще, чем обычно, я бы рухнул здесь же. Приходилось с усилием, ловя каждый глоток воздуха, разжимать грудь. И отрываться от преследователей.

На струнах рассвета звучала чудесная музыка. Не знаю, слышал ли ее кто-нибудь из окружающих? В моей душе она постепенно наполнялась силой, становилась громче, рвалась из сердца к небесам. Только она, только этот зов имели смысл... В таком состязании, когда я понял, что соперникам догнать меня не удастся, оставалось бороться лишь с выдуманными - из другого мира. Со всеми, кто не приехал на Эльбрус. Однако, это тоже не было мотивацией. Это была фантасмогория тщеславия, глупости и амбиций. Холод ли остудил этот вздор, сорвал с глаз подобно пелене? Напряжение, порыв ли? Или просто сама гора коснулась меня чистотой утра на склоне. Я растворялся в этом невыразимо прекрасном мире, состоявшем из синего хрусталя, пронизанного алой мелодией. Я просто работал, как требовала душа. Она подобно порыву ветра летела немного впереди, и тянула... тянула за собой измученное невероятным всплеском сил тело.

Сквозь пятикилометровый высотный морок был виден один силуэт впереди. Второй уже скрылся за перегибом склона. Здесь трасса подъема тянется нудным и длянным куском, выматывая все силы. Кажется - вот она, ускользающая грань неба! Еще немного! Но... шаги остаются, метры тягуче уползают за спину... А ты словно месишь обледенелую тропу на одном и том же месте. Подобно Сизифу, что где-то в Тартаре невыразимо медленно тащит к вершине свой камень. Как там говорил Камю? Сизифа нужно видеть счастливым? Не-ет, брат, шалишь! Абсурдная логика работает только там, где всесь мир подобен асурду! И чтобы это понять, надо СТАТЬ Сизифом. Нужно быть им, черт возьми! Там, где ты существуешь вопреки всякой нормальной логике.

Наверное, этот кусок трассы, называвшийся "Косая", для многих стал той чертой, что привела к пониманию смысла всего происходившего. Ты или есть, или тебя нет. А какая разница?! Ведь все дело в том, каким ты станешь после испытаний. Арена была выбрана под стать всем нашим идеалам.

У самой седловины Эльбруса я обогнал местного проводника Романа Губанова. Он был измотан. Хотя, какого черта было рассуждать об этом! Все мы здесь были на грани. Даже ребята, дежурившие у палатки, едва держась на ногах от неимоверного холода, были измотаны. Евгений докладывал вниз по рации о прохождении контрольной точки, Татьяна наливала чай.
- Хочешь есть? - быстро спросила она.
- Кха, - только и выдохнул я морозным паром. Но после глотка чая воспрял: - Сникерса кусок отломи, пожалуйста.

Тем временем, Рома, решив действовать нахрапом, спешно глотнув чаю, пошел дальше вверх по тропе. Кипевшее сердце рванулось, было, за ним, но холод опыта и расчета взял ситуацию под контроль. "Беги, беги, парень. Это тебе не стометровка, - подумал я. - Та-ак, еще полкружки чая... спокойно. Сникерс прожуй, чудило... тоже спокойно... Все? Дышишь? А теперь... А теперь держите меня семеро! Держите!"

- Спасибо, ребята, - отодвигая в прошлое момент передышки, сказал я.
Через сотню метров я его "достал". Рома не ломался, пахал как настоящий боец. Даже когда несколько метров мы шли бок о бок, его дыхание готово было бежать вперед. Казалось, я слышал, как скрипят его скрученные узлами мышцы. Он сам готов был лечь костьми на этом склоне, только бы не пропускать никого вперед. И уходя за перегиб, уже видя вершину, я чувствовал спортивную злость, которая владела им.

Последние шаги стали исступлением. Все, что было ниже, что составляло запредельную нагрузку, сконцентрировалось в эти две сотни метров. Здесь тропа полого тянется по предвершинному плато. Пригревало солнце. Легкий ветерок расправил крылья над Кавказом, резал грани окружавших гор, подчеркивая красоту их точеных башен. Я бежал. Это был мир, в ктором все мы подобны песчинкам, но без каждого из нас он не имеет смысла.

Голова кружилась от притока адреналина, а ноги подгибались от усталости. Хрипя подобно буйволу, вытягивая себя на лыжных палках, я рвался туда, где на невысоком снежном куполе маячили силуэты людей. Уже на последних метрах я услышал, как Андрей Пучинин орет мне что-то подбадривающее. Он был там! Он был крут, чертяка. И то, что он старался мне помочь, было здорово. Шаг! Второй! Десять! Двадцать! Да сколько же там еще осталось?!

- Где финиш? - прохрипело мое тело, отдельно от души вываливаясь на вершину. Та, не в силах остановиться, рванула еще выше. К звездам, которые, казалось, проглядывали в этом иссиня-черном стылом небе.
- Вон, вон, камень!
И я прыгнул руками вперед на гранитный булыжник, выдававшийся из снега. Все! Дело сделано. И путь хрипят, не в силах остановиться, легкие, пусть рвется под самым горлом сердце, заливая глаза алой кровавой пеленой!  Пусть я почти НЕ жив... Но я и не умер. А то, что я испытал... стало счастьем. Оно навсегда мое. И жить с этим гораздо лучше. Это и есть цена победы.

"На "седловине" давали сладкий чай с лимоном, Татьяна поправила мне одежду пока я пила и бежать стало легче, да и финиш уже близко, и соперниц не видно. Минут через пятнадцать я догнала Ваню. Денис и Андрей спускались с победой, счастливые, тоже подбадривали меня, мне стало так легко, что я могла уже бежать. Финиш всегда самый счастливый и волнующий момент, меня переполняло счастье, кто то из организаторов брал интервью прямо на вершине. Не помню, что я говорила, да и трудно описать словами, то что творится с тобой в этот момент, эйфория. Погода отличная. Ветра почти нет. Ясное солнце. Отличный  вид с вершины. Эмоции переполняют, кажется, что ты раздуваешься от счастья. На "Бочках" нас встречали аплодисментами, снимало телевидение, брали интервью, поздравляли. Все позади, теперь домой, там ждут, радуются за меня и гордятся мною".

*           *            *

www.russianclimb.com:
"Первым в "Классике" вершины достиг Андрей Пучинин. 2-46. Через несколько минут финишировал Денис Урубко! 3-55! Невероятно! Мы ждали его победы, но не С ТАКИМ ВРЕМЕНЕМ! Те, кто видели Дениса на трассе, говорили, что он летел - было впечатление, что ноги не касаются земли! Финишировал Рома Губанов (3-07!) а вслед за ним... Света Шарипова! (3 часа 21 минута!) Алма-Ата показала класс! Ваня Мошников на предвершинном взлете благородно уступил дорогу Свете - они бежали практически вровень, и Ванино время получилось лишь на минуту больше. А еще через несколько минут финишировал парень из города Бишкек Саша Керимов. 4 часа 34 минуты в классе "Экстрим"! На такой результат настраивался Денис до забега! Молодец, Саня! Еще 10 минут - и на вершине Абдулхалим! "Зачем я побежал в пластиках!" - сокрушался потом он. В легких трекинговых ботинках его время было бы гораздо лучше. Болельщики из Терскола ликовали - несмотря на тяжелую обувь, Абу показал отличное время - 3 часа 48 минут.
Потом с небольшим разрывом вершины достигли Оксана Новак (Украина), Виктор Каменских (Пермская обл. г. Лысьва) и сильный питерский мультиспортсмен Володя Воронков. Вслед за ними финишировал Сергей Селиверстов из Киргизстана, который бежал от Азау и показал время 5 часов 49 минут. А через несколько минут там же появился Борис Степанович Коршунов! Его время от Бочек - 4 часа 58 минут без акклиматизации! Ну, дает, Степаныч!"
(Е.Лалетина)

В чествовании победителей забега приняла участие администрация Кабардино-Балкарской Республики, праздновавшей, к тому же, свое восьмидесятипятилетие. Всех участников соревнования они на своем автобусе доставили в Азау, где от имени Спорткомитета победителям были сказаны теплые слова, и вручены ценные призы. Организаторы соревнований при поддержке спонсоров, российских производителей одежды для экстремальных видов спорта, тоже не остались в стороне. Меня, как победителя трассы "Экстрим" наградили и денежным призом. Может, чтобы я поправлял здоровье после нервных встрясок?

Награждение, как страница в проведении спортивного шоу, часто бывает самой приятной частью. По сравнению с открытием соревнований, где сквозь улыбки спортсменов чувствовался затаенный азарт, напряжение, все снова были простыми и счастливыми. Словно сами горы вокруг изменились, сияли добродушием и гостеприимством. Дымились мангалы, смеялись девушки, играла музыка... Даже тучи, закрывавшие небо, разбежались в стороны над ущельем, и все вокруг осветило по-осеннему чистое солнце.

Предстояло разъезжаться по домам, в разные страны. На несколько дней Спорт свел нас у подножия Кавказа для того, чтобы мы смогли стать немного лучше, искренней и свободней. В этом и заключается его сила. Когда не возникает двусмысленностей. Объективность Состязаний со времен Древней Эллады служит средством подняться надо всеми житейскими дрязгами. Я буду долго вспоминать с благодарностью и своих соперников по забегу, и судей соревнований, кто поддерживал нас на холоде вершины горячим чаем. Я буду всегда помнить радушие и гостеприимство жителей Баксанского ущелья. Они принимали нас в отеле Эльба и спасательной службе "Шхельда", они кормили меня и делились кровом по законам горских обычаев. Спасибо. За все это я буду благодарен Приэльбрусью, и тому прекрасному, что живет в сердцах его людей.

Мне нравятся книги Эриха Марии Ремарка. Наверное, как и многим. В негероических сюжетах и простых словах чувствуется большая сила писателя и его героев. Поэтому вы наверняка вспомните слова из романа "Черный Обелиск". О том, что самое интересное происходит в голове человека. А не в мифических странах и таинственных путешествиях.

Я мог бы согласиться с такой формулировкой, если бы не одно "но". А именно - то, что творится в голове любого из нас, так или иначе черпает информацию, материал для творчества, из окружающего мира. И, следовательно, чем разнообразнее эти узоры и хитросплетения внешней реальности, тем, разнообразнее и глубже МОЖЕТ стать реальность внутренняя. Этот богатый материал окружающего мира находит отражение в человеческой душе.
Поэтому, соглашаясь с тем, что наиболее богатые и сильные эмоции дарит наше собственное сознание, я думаю, что многогранность жизни во многом их обогащает. Дает новую пищу для размышлений, фантазии, эмоций - всего того, что делает нас сильнее сердцем. Всего, что наполняет смыслом дни каждого человека.
Именно потому я так люблю путешествия. Накладываясь душой на различные облики настоящего, преломляя его искрометные огни в том непостижимом, что составляет разум, можно получить множество ни на что не похожих сюжетов. Это словно различные судьбы, различные жизни, проживаемые по тому отрезку времени, что предназначен судьбой. Это всегда дарит новые чувства, дает возможность лучше понять самого себя, задевает в сердце новые струны. Становишься молодым и вечным.
Путешествуйте.

01.10.2006

Денис Урубко
SALICE, CAMP, La'sportiva, The North Face
Центральный Спортивный Клуб Армии Казахстана
www.russianclimb.com