|
Участник зимнего первовосхождения на Гашербрум I (вместе с Адамом Белецким). Получил приглашение от Алекса Чикона в зимнюю экспедицию на Нанга Парбат, но отказался. – "Не представляю себе конкуренции с другими экспедициями", – пояснил Януш Голаб. Кстати, он подбирает состав на зимнюю экспедицию на К2... В этом сезоне на Нанга Парбат (8126 м) борется пять экспедиций. "Justice for all", SPORT.TVP.PL: – Пять экспедиций штурмует Нанга Парбат. Почему ты не участвуешь? ЯНУШ: – Большой сюрприз, не так ли? Для меня вообще было удивительно, что я получил приглашение от Алекса Чикона и что на меня рассчитывали коллеги из других стран. Причин, по которым я отказался, несколько. Главная - это шумиха в сми вокруг этих экспедиций и высказывания некоторых участников, что они не собираются сотрудничать с другими экспедициями. К сожалению, сегодня в Гималаях нет ограничения на восхождения на одну вершину, как в 80х. На маршруте Кинсхоффера, который я знаю, по отчетам моих друзей, одновременная атака нескольких команд может создать угрозу. Еще одна причина, по которой я отказался, это анонсы альпинистов о стиле восхождения. Альпийский стиль на Нанге? Если кто-то разбирается в альпинизме, то понимает, что это просто нереально из-за очень кратковременных погодных окон. И, кроме того, как можно подняться в альпийском стиле по маршруту, где остались перила и палатки прежних экспедиций? Это несерьезно. Опасаюсь также нездоровой атмосферы в базе. Я всегда участвовал в небольших спортивных экспедициях, так что то, что сейчас на Нанге - не для меня. Не представляю конкуренции с другими участниками. Конкуренция во время зимней гималайской экспедиции очень опасна. Кшиштоф Велицкий знает, о чем я говорю. Для меня также важен финансовый аспект. Экспедиция на Аннапурну IV съела мои финансовые ресурсы, а экспедиция на Нангу требовала акклиматизироваться заранее – коллеги отправились с этой целью в Южную Америку. – Ты действительно удивлен количеством зимних экспедиций? Выбор между Nanga и K2, кажется, прост... – Я был как раз одним из первых, кто объявил, что зимой пойдет на Нанга Парбат. Я сказал об этом уже в сентябре. А потом, когда я поехал осенью на Аннапурну IV, оказалось, что зимой на Нанга будет много экспедиций, в том числе три с участием поляков. И я засомневался. Если летом возможно, чтобы несколько команд работало – Команда Чикона, несмотря на отказ твой и Феррана Латура, кажется, все еще достаточно сильная. – Да, это так. Алекс имеет на счету уже 10 восьмитысячников, очень опытный и невероятно быстрый. Большой проблемой на данной вершине, однако, станет провешивание перил, потому что маршрут Кинсхоффера технически непрост. Нужно провесить многие сотни метров веревок, чтобы обеспечить себе безопасное возвращение. Алексу, соответственно, нужна команда побольше. Во время одного выхода вы не можете взять в рюкзак больше, чем 100-250 метров веревки. Легко подсчитать, сколько необходимо таких выходов! (на троих). Поэтому я не могу себе представить восхождение на Нанга в альпийском стиле, то есть, в частности без использования перил. Для меня восхождение в альпийском стиле - это восхождение вообще без перил. – Есть ли у тебя претензии к властям Пакистана или участникам других экспедиций, которые атакуют Нанга? – Прошу меня правильно понять – я ни к кому не имею претензий. Я принял независимое решение. Просто я не хочу участвовать в экспедиции, которую – из-за вышеописанных условий – трудно будет назвать спортивной. Восхождение требует внимания, продуманных решений и концентрации. Боюсь, что в этом году под Нанга Парбат может быть небезопасно. Безопасность должна быть в абсолютном приоритете. Конечно, каждый имеет право туда поехать и попытаться взойти. – Я не верю, что ты ни капельки не жалеешь об упущенной возможности. – Это не так! Больше всего мне жалко Алекса Чикона, который является моим искренним другом и очень рассчитывал на мое участие в этой экспедиции. Но для меня восхождение - это не только оставить след в истории. Я должен чувствовать удовлетворение от того, что я делаю. Я понимаю, что зимний гималаизм, особенно в Польше, имеет давние традиции. Это первовосходители, которые останутся в истории. О тех, кто взойдет на вершину вторым или третьим, никто не помнит. Однако, существует также гималаизм спортивный, который является более важным, чем, собственно, зимний. – Т.е. будущие первовосходители на зимнюю Нангу не имеют шансов на "Золотой ледоруб"? – В Гималаях делают гораздо более сложные вещи. Я это знаю, потому что вместе с Адамом Белецким я сделал зимнее первопрохождение на Гашербрум I, и мне есть с чем это сравнить. У меня есть несколько спортивных первопроходов в Гималаях. С точки зрения альпиниста намного больше работы требовала от меня зимой Стена Троллей в Норвегии. С технической точки зрения разница колоссальная. Может, кто-то, кто не ходил такие сложные стены, не может понять этого, но я был и там и там, поэтому у меня есть право на такое мнение. – На Нанге ты мог бы взять реванш за неудачную – из-за погодных условий – экспедицию на Аннапурну IV... – Это была еще одна из причин, по которой я отказался. Не смог подняться на достаточную высоту, и поэтому не получил акклиматизацию, которая нужна на Нанге. Я не был бы в этом случае равноправным партнером для Алекса, Даниэле и Али, которые акклиматизировались в Южной Америке. Уже на старте у меня было бы меньше шансов, а может быть, я стал бы обузой из-за недостаточной акклиматизации. – Во время разговора Алекс не ставил условие, что хочет, чтобы ты также акклиматизироваться в Южной Америке? Нет, т.к. у меня уже были другие планы. Я рассчитывал прибыть под Нангу акклиматизированным после Аннапурны IV. К сожалению, нас подвела погода. Зима пришла раньше, чем обычно, поэтому уже в ноябре не удалось достичь нужной высоты. С точки зрения организации было уже слишком поздно для коррекции планов и выезд в Южную Америку. – Как вы относишься к акклиматизации в Аргентине, Перу или Чили? – Альпинисты используют акклиматизацию в Южной Америке уже давно. Такая идея появилась, кстати, у меня перед национальной экспедицией на Броуд Пик, но в конечном счете не срослось. Из моего ближнего окружения хорошим примером является чех Радек Ярош, который сначала полетел в Перу и сходил на Уаскаран (6768 м), а затем уже во время второго выхода с базы поднялся на K2. Если бы он применил традиционный метод акклиматизации, ему пришлось бы потратить больше времени и энергии. Конечно, акклиматизация в Южной Америке несет в себе определенный риск. В Гималаях необходимо попасть в окно, чтобы подняться на вершину во время первого или второго выхода. Ибо если дойдет до непогоды, то после длительного пребывания в базе акклиматизация ослабнет. – После восхождения на Гашербрум I ты был естественным кандидатом для участия в экспедиции на Броуд Пик. По словам ее руководителя Кшиштофа Велицкого, ты поставил обязательное условие – акклиматизацию именно в Южной Америке. – Да, это правда. Приглашение я получил заранее, уже в марте 2012 года (первовосхождение состоялось 5 марта 2013 года), а в июне я подал идею поездки в Южную Америку. Это не была прихоть с моей стороны, я хотел быть только равноправным партнером для других участников экспедиции. Адам Белецкий принимал участие в летней экспедиции на К2, которую финансировал Польский Союз Альпинистов, а Артур Малек в конце сентября-начале октября поднимался на Лхоцзе. Т.е они не сидели в Польше, а были натренированы в высоких горах и приобрели так называемую высотную память. У меня таких преимуществ не было. А ведь поездка в Южную Америку стоила бы всего несколько тысяч злотых, то есть значительно меньше, чем экспедиции на K2 или Лхоцзе. Грустно, потому что я лично составил просьбу (спонсору) о финансовой помощи экспедиции на Броуд Пик. – И твое место занял... – Почему так мало в Гималаях последователей Войцеха Куртыки, который не старемился коллекционировать восьмитысячники, а шел против мейнстрима? – Это трудный вопрос. В Польше гималайские восхождениея преподносятся своеобразно, и вину несут также медиа. В странах, где альпийская культура имеет более длительные традиции, мало кого интересуют обычные летние восхождения на восьмитысячники по классике. А у нас такие подвиги прокачиваются до предела. Людям, которые стремятся в Гималаях к по-настоящему спортивным целям, в Польше гораздо сложнее, чем так называемым высотным туристам, поднимающимся на восьмитысячники по простым маршрутам. Конечно, в Гималаях можно ходить по-разному, чему примером являются подвиги поляков в 80-е годы. Но с тех пор ни один наш соотечественник не сходил ни одного сложного первопрохода на 8000 м, за одним исключением - это был Петр Моравский, который потом погиб. – Ну, с медиа все понятно. Восьмитысячники можно проще и лучше продать...
– Именно по этим причинам ты так долго воздерживался от экспедиций на восьмитысячники? – Не совсем. Еще в 90-е годы я дважды получил предложение от Анджея Завады, который готовился к экспедиции на Нанга Парбат. В первом случае не нравилось снаряжение, и сработал мой инстинкт самосохранения. Кшиштоф Панкевич и Збигнев Шмель тогда серьезно поморозились – они делали восхождение в ботинках, которые для этого не годились. У меня есть некоторые правила. Даже, когда я собираюсь на восхождение в Татрах, на Kazalnice Mieguszowiecka, я должен иметь соответствующее снаряжение. Без него не сдвинусь с места. – Потом тебя снова приглашали? – Кшиштоф Велицкий, он пригласил меня в зимнюю экспедицию на К2 (2002/03), но я снова отказался. На этот раз по другой причине – я считал, что команда слишком слабая. Я ни разу не видел некоторых из этих людей ни в Татрах, ни в Альпах, ни в других горах. – Должно было пройти почти 10 лет, чтобы, ты, наконец, сходил на свой первый восьмитысячник. – И на этот раз ты не отказался. – Раньше три раза я отказывался, а теперь не мог. Я знал, что Артур создал программу зимних гималайских восхождений, и его две предыдущие экспедиции закончились неудачей. Я почувствовал себя обязанным помочь ему. Не хватало нам, однако, третьего лица. Такой кандидат появился как раз в то время, в экспедиции на Макалу в июле 2011 года. К нам присоединился Адам Белецкий. Впрочем, это было одно из моих условий – я поеду туда только в маленькой команде. Экспедиция прошла успешно, а наше восхождение на вершину GI было признано порталом ExplorersWeb как лучшее за тот год достижение в сфере приключений. Мы обошли даже Феликса Баумгартнера! – Если бы вам удалось подняться зимой на К2, вы могли бы снова стать лучшими. Когда ожидать следующей польской экспедиции на эту гору?
– Кроме тебя, на вершине были только Марчин Качкан, Адам Белецкий и Дариуш Залуски. – Я понимаю, что четверо альпинистов - это слишком мало, чтобы идти зимой на K2. Требуется команда побольше, поэтому могли бы пригласить тех, кто был на других восьмитысячниках и хочет нам помочь. В частности, рассчитываем на Артура Малека, который зимой сходил на Broad Peak. – В состав экспедиции войдут только поляки? – Скорее всего, да. Хотя пригласим также Дениса Урубко, который является прекрасным и очень опытным альпинистом. С недавнего времени он также имеет польский паспорт. Надеюсь, что он согласится поехать с нами на К2. И если да, то он будет номер один в случае штурма.
Источник: http://sport.tvp.pl перевод Елены Лалетиной (Russianclimb.com) |