Сергей Кондрашкин (Санкт-Петербург)

На живца.

(рассказ о восхождении на пик Победы)

Пик Победы каждый год собирает у подножия десятки желающих попробовать свои силы на склонах этой особой горы. И у каждого, выступившего в поход, будет своя, непохожая на другие, история.

Слева Виктор Коваль, справа - Сергей Кондрашкин. Фото Айгуль Лофтуллиной.

Этим летом мы с моим другом Витей Ковалем работали гидами в лагере "Южный Иныльчек" . Обрабатывали склоны Хан-Тенгри , водили клиентов из Норвегии , но основной задачей для нас было сопроводить Анджея Баргеля до вершины "Победы". Он намеревался взлететь "соло" fast and lite, а мы обеспечить ему всю эту легкость и отснять видеоматериал .

Пара слов про Анжея: Польский скайраннер, установивший рекорд в забеге на Эльбрус (International Elbrus Race, 2010) и решивший за летний сезон 2016 года, при поддержке канала Discovery, закрыть программу "Снежный Барс", пройдя все пять семитысячников бывшего Советского Союза.

Лагерь "Южный Иныльчек" стоял заключительным в маршрутном листе, а для уставшей команды Баргеля пик Победы был желательным, но не обязательным. Профессиональный спортсмен, он готов использовать любую возможность, но так же легко, при неблагоприятном стечении обстоятельств, и отступить.

Мы в один день отсняли материал на Хан-Тенгри, где Анжей забежал на вершину и спустился с седла на лыжах. К вечеру мы все собрались в базовом лагере, обсуждая план выхода на Победу. Должен сказать, что погода этого сезона была ужасной . Солнечные дни можно было пересчитать по пальцам, а количество осадков несоответствовало прогнозам, исключительно в худшую сторону. Но шёл конец сезона и, казалось, погода устанавливается.

Итак, как говорит Дима Греков, план-война такой: мы с Витей, груженые всем необходимым, выходим 12-го августа вечером, 13-го проскакиваем ледопад. Анжей выходит на лыжах в 5:00 утра 13-го и догоняет нас возле пещер ( лагерь 5800м) . Там мы поим его чаем, снимаем видео и идём до вершины "Важа Пшавела". Встаём лагерем, и 14-го августа выходим на штурм вершины. В этот же день спуск, насколько возможно.

Придерживаясь плана, 12-го августа мы с Витей выходим в поход. Я, как всегда, испытываю легкое волнение, зная, сколько подобных "Блицкригов" отразила эта могучая гора. Через несколько часов, в сумерках, добираемся до первого лагеря, и в 5 часов утра следующего дня выходим, готовые к большому переходу до Важи. Никаких физических и технических сложностей; ледопад провешен, а следы протоптаны вышедшей накануне командой "Высота". Немного страшно проходить под сераками перед ледопадом, но эти несколько минут можно потерпеть. Плоскость "сковородки" проскакиваем по холоду, не проваливаясь. Короткий взлёт - и мы на перевале " Дикий".

По восьмичасовой связи слышим, что Анжей недавно вышел из базового лагеря, хотя договаривались на 5 утра. Около 10 подходим к пещерам ( лагерь 5800м). Ждём Анжея до 12:30. У него маленький рюкзачок (я в школу больше таскал) с пристегнутыми к нему лыжами, и мы, посовещавшись, решили дать ему палаточные стойки. Поскольку времени было много, договариваемся с ним держаться в зоне видимости и идти до лагеря на 6400, а далее решать по обстоятельствам. Когда совсем не знаешь человека, надеешься что с ним легко договориться и о времени выхода и о том, чтобы держаться в зоне видимости и не убегать на Важу со стойками от палатки.

После короткого отдыха и чая Баргель быстро уходит вверх, унося с собой надежду на комфортную ночёвку . Погода слегка ухудшилась, и поземка быстро замела следы. Через 6 часов работы понимаем, что мы ещё в районе между 6600 -6700, а светлого времени почти не осталось. Находим нишу, образованную двумя большими камнями. Легкая импровизация с палками - и оранжевый RedFox дрябло полощется под порывами ветра.

Отдых получился соответствующий. Среди ночи просыпаюсь от собственного тяжелого дыхания и легкого удушья. Витя тоже дышит тяжело. На этой высоте не может быть так мало кислорода. Распахиваем вход. Сразу становится легче. Вся проблема в осевшей и обледеневшей от конденсата палатке, которая просто перестала пропускать кислород. Никогда больше не доверю стойки незнакомцу, даже если он герой Discovery.

По утренней связи выясняем, что Анжей ушёл на штурм вершины, переночевав в палатке "Высоты". За сегодняшний день нам предстоит небольшой переход до середины гребня между Важей и Обелиском. Но до этого надо встретить Анжея в штурмовом лагере .
Он подошёл к полудню. Погода стояла хорошая, и мне удалось отснять изрядную часть его возвращения. Не помню, чтоб я как-то злился на него за стойки или за наплевательское отношение к договорам. Этим восхождением он закрывал "Снежного Барса", и все силы он должен был сосредоточить на благополучном возвращении в базу.

Около часа дня, напоив его чаем, мы распрощались, и через 2 часа уже подходили к месту ночевки в мульде у большого камня. На подходе я заметил два ярких пятна, походившие на обрывки палаток, торчащих из-под снега. Это оказались два тела. Я тут же вспомнил Андрея Федорова (Дядьку), участника этой трагической истории 2010 -го, рассказавшего мне весь этот кошмар . Я как-то особенно вспомнил его глаза и руки с обрезанными пальцами, и поежился... Прорвалось и, как волной, окатило осознание опасности мира, в котором мы находились. Мира, не прощающего ошибок, скорее, даже не подозревающего о категории "прощения" . Мира беспощадного и, благодаря этому, бесконечно чистого.

Утро 15- го августа ясное и ветреное. По прогнозу, во второй половине дня ожидалось ухудшение погоды со снегопадом. Выдвигаемся с рассветом. Через 40 минут встречаем команду Макса Богатырёва . Мужики схватили холодную ночевку на спуске с горы, и после ночевки в пещере, их лица не выражали никаких эмоций. Мы пожелали друг другу удачи и разошлись. Забегая вперёд скажу, что для парней из команды Макса ночевка имела последствия. Они изрядно поморозились и, уставшие, спускались очень медленно.

Витя, к тому же, не чувствовал себя хорошо. За неделю до этого он провалился под лёд и, сильно вымокнув, простыл. Сейчас ему не бежалось. Через полтора часа мы были под "Обелиском" . Мы спешили, подгоняемые плохим прогнозом. Ветер то и дело нагонял густые облака, но тут же очищал небосвод .

Вот и снежный нож. Помню, в 2009 году он мне казался более острым. Чем выше поднимаемся, тем сильнее нетерпение. Погода вот-вот схлопнется . Где же вершина? Перед нами бесконечные увалы сменяют друг друга. Наконец ОНА!
На часах около 12 -и. Хочется насладится торжественным моментом , но из Китая тянет плотный фронт. Если ещё час назад ветер гнал облака, то теперь он только изредка их разрывает.

Ещё на спуске до "Обелиска" делаем несколько остановок, пережидая отсутствие видимости. Спешим двигаться по ещё не заметенным следам . В местах, где снег мягкий , тропа теряется, и вместе с ней исчезает глубина картины. Все становится плоско-белым и плотным. Полная иллюзия огромных снежных стен, обступивших меня. Проверяя склоны палкой, как слепой, двигаюсь наощупь. Несколько раз выходим на карнизы, но они, слава Богу, выдерживают. Иногда немного проясняется, но открывающиеся картины только смущают сознание. Мы видим ровные гребни на расстоянии 200-300 метров, параллельные нашему, хотя прекрасно знаем, что этого не может быть. Весь рельеф кажется настолько знакомым, хочется сказать, родным. Я словно узнаю каждый камень, каждый изгиб рельефа. Странное ощущение, будто я провёл здесь все детство, и наконец снова сюда вернулся.

Мы уже несколько часов шли сквозь эту "белую мглу", и после череды крутых спусков на три такта, подъёмов и траверсов вышли на относительно пологую часть гребня . Изрядно уставший, я только через четверть часа замечаю, что ветер, дувший все это время из Китая, дует теперь в противоположную сторону, а карнизы обрываются влево, по ходу движения. Похоже, мы возвращались к вершине. Я окликнул Витю...

В легком недоумении, он даже достал компас, и замер, не веря в показания. Решение повернуть было непростым. Нас мучили сомнения, не очередной ли это морок горы.
Идти было опасно, останавливаться и пытаться пережидать бессмысленно, копать пещеру в жёстком фирне ледорубами казалось дикостью. Да и сильный ветер гнал мысль об организации бивака. Вспомнил строчку из романа Довлатова: "Его походка была решительной, как у избалованного слепого". Усмехнулся про себя, ткнув палкой перед собой и, почувствовав плотность, сделал ещё один шаг.

Через некоторое время я стоял на снежной пирамиде, во все стороны которой расходились по крайней мере пять гребней. Один из них под углом в 30 градусов шёл назад, в сторону вершины Победы. Я принял Витю, и мы долго смотрели на то, что ни при каких обстоятельствах не могло быть правдой...

Преодолев очередной спуск в белой мгле, почти упираюсь в каменную стену. Вертикальная, насколько хватало видимости, уходила она вверх и вправо, а слева обрывалась вертикальным фирновым бортом. Он выглядел единственно возможным вариантом для прохождения этого сложного участка. Я приспустился на снежную вертикаль, траверсируя, в надежде увидеть дальнейший приемлемый путь. Метров через шесть кошка соскочила с плотного льда и, пролетев метра полтора, я воткнулся в стену.

Это походило на сон, тревожный и изматывающий. Хотелось сморгнуть, хотелось, чтоб вдруг прояснилось в сознании и на горе. Но таков был наш штурмовой день, такова была Победа и её условия для нас. И нам ничего не оставалось, как бороться, приняв эти условия. Не об этом ли мы мечтали дома? Не это ли было мое самое сокровенное желание? Принять вызов, пройти насквозь и, пусть ненадолго, ощутить свою неуязвимость и, может быть, даже бессмертие.

Выйдя на всю веревку, понимаю что не могу ни страховать Витю, ни выйти с ним одновременно. Внутри все колотит. Я как-то по звериному чую, что решение двигаться этим путём является роковым. Кричу Вите, чтоб выбирал веревку, и возвращаюсь. Выбравшись на исходную, с удивлением вижу что стены нет. Вместо неё плоский участок гребня... Через метров 100 находим нашу палатку.

Обсуждая наше приключение, обнаруживаем преследовавшее нас обоих чувство , что мы втроём. Я вспомнил несколько эпизодов, когда дождавшись Витю, некоторое время продолжал всматриваться в снежную пелену в ожидании третьего участника. И всегда требовалось несколько секунд, чтобы " опомниться".
Можно отмахнуться, свалив все на гипоксию и недостаток акклиматизации . Но можно попробовать не ставить объясняющих заплаток на привычную картину мира, которую мы раз за разом протыкаем своим любопытным носом. "Есть многое на свете, друг Горацио , что и не снилось нашим мудрецам."

Утро следующего дня ясное и ветреное, но до 6000 все застилает густая пелена облаков и в течение дня она будет подниматься. Надо спешить. До Важи доходим быстро и без приключений. Макс Богатырёв, как и обещал, воткнул несколько вешек, обозначив путь спуска между карнизами. Это сильно облегчает задачу. Под карнизами выход на огромные, перегруженные вчерашним снегопадом, склоны Важи. Стараемся спускаться строго вертикально. Дима Греков по связи советует спускать "на живца". Меня всегда развлекала эта формулировка, но сейчас мне не хихикалось. Было страшно. Несмотря на соблюдение техники безопасности, не покидало ощущение, что живца на склоне два. Вспомнил пословицу: "Дорогу осилит идущий." Здесь я чувствовал, что есть варианты. Через полчаса мы были в относительно безопасном месте, и радовались, что ни одного "живца" не пострадало.

Чуть ниже виднелись следы Макса с командой. Ещё немного, и мы проходим место их ночёвки, и далее вниз по тропе. Отдельное ему спасибо! Неутомимый человек. На спуске он отыскал и выкопал все веревки. Если бы не он, мы ковырялись бы до утра.
Около восьми часов вечера мы были в пещерах. Ещё одна ночевка - и вниз. На этот раз до базы. Нам на встречу выходят доктор Аваз и молодой гид Рома Худяков. Добегают , чуть ли ни до первого лагеря. Приносят с собой арбуз, виноград , яблоки... воплощая наши гастрономические мечты.

И снова спуск . Погода портится, но теперь это не имеет значения. Третий раз я спускаюсь по этому леднику с Победы, и третий раз именно пологий участок мучительно бесконечен. Наконец, в темноте виден свет базового лагеря. Генератор работает , нас ждут.

Фото Айгуль Лофтуллиной.

16 сентября 2016 г.

Виктор Коваль. Победа в стиле «Дискавери»

Анджей Баргель. Проект "Снежный Барс за сезон"