На скальных виражах весны.

В городе Алматы проснулись деревья. Это было странно и слишком рано для них, но это было так. Еще неживые снаружи, подобные окоченелым после зимних ветров поленьям, они чернели по дворам и скверам, резали небо сеткой переплетенных ветвей. На первый взгляд они были мертвы... Но однажды, пробегая по аллее ЦСКА, я наклонился к почкам на ветке, и понял, что изнутри они уже взорвались. Из-под черных чешуек проглядывала нежная зелень, робко стремилась наружу. Солнце грело как ошалелое, от асфальта поднималось почти радиоактивное тепло, и дерево, словно вдохнув этого пряного свежего кошмара, пустилось в рост. Внутри оно полнилось силой, рвалось к небесной синеве. Наверное, хорошо прислушавшись, можно было почувствовать бурление сока внутри. И внезапно я понял, что началось то, о чем давно мечтал. Я успел застать первые листья Алматы. А это, в свою очередь, означало, что на реке Или открывается новый скальный сезон. Что наступили лучшие времена, из тех, о каких вообще реально мечтать!
Каждый год, едва только на южных равнинах Казахстана становится тепло, к скалам реки Или съезжаются туристы, скалолазы и альпинисты. Многие предпочитают здесь отдыхать, проводить время с семьей и любимыми, гулять по окрестным холмам. Многие любят ловить рыбу в реке. Кто-то носится как угорелый на велосипеде, распугивая кекликов. Все мы спешим упиваться той безграничной свободой, которую дарит пробуждающаяся после зимней спячки степь. Нужно прочувствовать эту ширь мира, похожего на человеческую душу - под лучами солнца трава пробивается к свету, идет в рост. Мир оживает.

Во второй половине марта традиционно прошли соревнования по скальной технике альпинизма. В их названии генеральный вдохновитель Юрий Александрович Горбунов постарался максимально конкретно обозначить смысл происходящего. Как поэт технического альпинизма, Мастер спорта по скалолазанию, он мечтал, что наконец-таки что-то сломается в усталых от однообразия душах, и наши гордые именитые спортсмены косяками устремятся повышать свое мастерство, обмениваться опытом, передавать знания молодежи.
- Ты так и напиши, - назидал Юра мне по телефону, - мол, фирма "Кесертке" в рамках Первенства Алматы по скальной, кхм... альпинистской технике учреждает специальный денежный приз в размере три тыщи бакинских для вида "Домбайские связки" и в "Многоборье".
- И чего Вадим Григорьев именно за связки зацепился? - пожал я плечами.
Телефон, казалось, задымился и задрожал от ярости.
- Дубина ты! Это ж максимально приближенный к альпинизму вид скалолазания! Это ж самая песня, изюминка и смысл наших соревно...
- Хорошо, хорошо, Юра, - заорал я в трубку, давясь смехом. - Я знаю, не убивай...
В этот вечер в Интернет мною была запущена информация:

"Основателем фирмы промышленного альпинизма "Кесертке" в конце восьмидесятых годов явился Владимир Александрович Горбунов. Как тренер он ставил своей целью готовить спортсменов-скалолазов высшего уровня, работал по специальной методике. Для помощи скалолазам, особенно в финансовом плане, была создана фирма, в которой работали многие известные спортсмены. Из общественного фонда компании "Кесертке", к примеру, платилась стипендия спортсменам и зарплата тренерам. В память о выдающемся тренере, создателе фирмы руководство <Кесертке> устанавливает специальный денежный приз для "Домбайских связок", как одного из наиболее зрелищных и динамичных видов скалолазания на естественном рельефе, близкого к реальному восхождению. Кроме того, в "Многоборье" по сумме баллов во всех видах - как в комплексном состязании".

Благодаря усилиям энтузиаста Александра Чечулина, который на протяжении нескольких лет тренировался в ЦСКА и знал о внутренних сложностях с наличным капиталом, спонсором соревнований выступила компания "Wellcomm" с брендом LOCUS - системы мониторинга транспорта. Это была традиционная помощь. На протяжении последних лет руководство шло навстречу нашим голодным взглядам и хватким рукам. Да магазин экипировки для экстремальных видов спорта в г.Алматы LIMPOPO-sport по-свойски приложил душу к нашим соревнованиям, согласившись наградить победителей. Что ни говорите, а есть все-таки среди деловых людей и азартные.

Привычно - субботним утром - я промчался на машине по просыпавшемуся городу и умчался в степь. Только приятно прошелестели шины по гладкому асфальту. И мой КИА сгинул от взглядов горожан в глубине темного северного горизонта...

Река Или часто представляется мне границей. Такой символической гранью, за которой оставалась зима, и начиналось теплое время. Она словно разрубала вечность, ее берега были нитью времени, мигом между прошлым и будущим. Она сама была временем. Широкая и спокойная водная гладь день за днем утекала за повороты, уходила к северному небу. Она просто текла - сама по себе, никому и ничем не обязанная.
А я год за годом приезжал к скалистым обрывам, чтобы не задумываясь тратить жизнь в огнях и чувствах. Чтобы рвать сухожилия, забываться в разгуле, не думать о вечности и смысле жизни. Чтобы быть самим собой.

Горбунов уже несколько дней украшал своей персоной скальный массив Тамгалы-Тас. Едва только стих гул моего дизеля, припарковавшегося прямо посреди лагеря, как из ближней к реке палатки высунулась его встрепанная голова, и поинтересовалась, какого хрена я мешаю спать приличным людям.

- Не нагнетай, Дядя, - пожал я ему руку. - Утро, солнышко, погода - зверь! Зато чичаса я тебя кофеем напою.
Отдав Дархану флаг LOCUSa с наказом прикрепить его у начала трассы, я занялся умиротворением Главного судьи соревнований. Тем более, что предстоял хитрый "финт ушами", о котором он еще не догадывался.
- Пейте, пейте, товарищч Трэйнир. Здоровее будете.
- Куда уж! - усмехался Юрий Александрович. - Вам, кабанам, доверять нельзя...

В субботу народу на скалах оказалось немного. Большинство предпочитало либо тренироваться к предстоявшему "жюмарингу", либо полностью отрешиться от него в шашлычном и винном запахе. Я бегал вокруг таких компаний нервно, старался не смотреть на вожделенные посиделки. То и дело слышался звонкий женский смех; а мне со всеми этими предстартовыми нервами было не до смеха. На эти выходные 22-23 марта выпали соревнования по перильной технике.

Горбунов провел жеребьевку по всем правилам - с чувством, с толком, с расстановкой. И началось! Люди рьяно лупили трассу. В разном стиле, с различными приспособлениями. Перила для этих соревнований Юра провел по "Зеркалам". Ну, знаете, отвесы правее "Серпа"... Само по себе дело-то было нехитрое, но вот перестежек и горизонтальных участков хватало. А вверху пришлось еще лезть со шлямбура на шлямбур - по стременам. И когда я падал, сдирая с ладоней кожу, к началу трассы, то чувствовал ее запах. Запах жженого мяса, вонь собственного тела, ободранного о задубелые веревки. Это был незабываемый привкус горечи.

- Полторы секунды, - уныло проворчал кто-то из зрителей.
- Что?! Полторы СЕКУНДЫ!?! - я не верил своим ушам.
- Продул. Позорно. Такую мелочь!
- Эй! - взвился я. - Погляжу на тебя завтра, когда ты здесь плясать будешь.
- А я не полезу, - усмехнулся тот. - Нафига мне это сдалось...
В общем, Никитке Девятерикову я проиграл. И оказался вторым. Который, как известно, лишь лучший из проигравших. Но это было правильней, чем совсем не выступать в соревнованиях. Ведь кроме нас в забеге на вертикаль участвовало в тот день около десятка человек. Скалолазов, туристов и альпинистов ЦСКА.

Вечером Борис Дедешко и я подошли к судейской палатке.
- Короче, Юра, дело такое, - начал я издалека. Но потом упростил все: - Мы уезжаем.
-  Это что такое? - напрягся Горбунов. - Мы, значит, впахивай. А вы, значит, халяву?
- Не халяву, Дядя, - улыбнулся я. - Скажешь тоже! Нам в Ала-Арчу надо на пару деньков. Все-таки хотим добить "шестерку" на Пятую башню Короны. Пустишь?
Горбунов разразился громами и молниями на наши головы. Говорил долго. Минуты три. Но потом смог лишь жестко махнуть рукой:
- И в соревнованиях толком не проучаствовали, и шестерку свою не сходите. Вот что я вам скажу. Просрете все на ровном месте. Это как на два стула садиться, или за двумя зайцами - нифига у вас не выйдет.
- Не дрейфь, Юра, все получится. Да и правов таких не имеешь, - я подмигнул Борису. - По закону и Положению о соревнованиях мы имеем право на "лево". А по-человечески: надо нам, Юра. С тебя пример берем. Мы альпинисты, а не... кто-нибудь...

В итоге, в одиннадцать часов вечера я прибыл домой. А в четыре часа утра уже наматывал километры на спидометре в сторону города Бишкек, столицы Киргизстана. В тот же день мы поднялись на Коронские ночевки среди ледниковых просторов. Высота почти четырех тысяч метров крепко торкнула нам по мозгам. Впереди стеной до небес вставал маршрут по Южной стене Пятой башни Короны. И он был в будущем.
А через три дня смертельно уставшие мы волочили сорокакилограммовые рюкзаки вниз по ущелью Ала-Арча. И вершина была в прошлом.

- Слышь, Боря, - едва слышно прошептал я в темноте, - кажись, огни показались. Лагерь близко, цивилизация.
- Как здесь тепло! - воскликнул приятель. - Все-таки, жизнь прекрасная штука!
- Если уметь ею пользоваться, - уточнил я. - Кто там в Перилах победил, напомни?
- Артем Девятериков. Никитос второй, а тебя - уж извини - подвинули на бронзу.
- Ладно, - усмехнулся я. - Тоже медаль. В эти выходные связки с индивидуалкой предстоят. Мы еще пободаемся! Только выспаться дайте нормально.
- Ты машину-то вести сможешь? - напрягся Борис.
Я кивнул. В полнейшей темноте. Но он меня понял.
И... раз-два-три, раз-два-три...
Привычно - субботним...
Привычно - субботним утром - я промчался на машине по просыпавшемуся городу...
Привычно - субботним утром - я промчался на машине по просыпавшемуся городу и умчался в степь. Только приятно прошелестели...

Привычно - субботним утром - я промчался на машине по просыпавшемуся городу и умчался в степь. Только приятно прошелестели шины по гладкому асфальт. И мой КИА сгинул от взглядов горожан в глубине темного северного горизонта...
Дежавю-ю! Слово-то какое! Просто, и с французским изыском. Словно я никуда и не уезжал из этой Земли Обетованной. Тепло и счастье полнили мою душу, когда в семь часов утра на дизеле я привычно вкатил в лагерь Юрия Александровича Горбунова. И с таким же теплом и счастьем снова услышал о себе много нового и интересного.
- Салют туземцам! Кто у нас живой остался?
- Все, кто вчера алкоголь пил. Кто не пил - замерзли, - усмехнулся Юра.
- Соревнования проводим?
- А то как же?! - вальяжно развел руками Горбунов. - Трасса готова, господа. Как уж вы ее пролезете, не знаю. Но на показ я туда не отправлюсь.
- А кого пошлем? - насторожился я. - Хватит меня под танки кидать! Товарищч трэйнер, не губи. Столько лет, и всегда я показывающий! Не отягощай совесть новым грехом, дозволь выступить как положено?
- За совесть мою не переживай. Ей во мне делать нечаго. Ладно, обойдемся без показа, жеребьевка всех рассудит.

В этот день на трассе выступило четыре связки. У начала трассы висел распятый и напуганный флаг "Кесертке". С него ошалело пялилась на участников зеленая ящерица - казалось, ее словно хорька, пойманного в курятнике, гвоздями приколотили в назидание непокорным. И в самом деле - трассу Юра замутил просто неимоверную. Где уж он берет все эти заковырки? Откуда, из каких глубин своего промышленно-спортивного сознания он извлекает такие хитрушки? Кажется, все - баста! На большее извращение даже его воспаленная фантазия не способна. Ну нечего придумывать на следующий год!
Так нет же. Все эти несколько лет Горбунов подходил к проблеме умерщвления участников с детской непосредственностью. Это давало столь широкий и абсурдный взгляд на теорию альпинизма, что лежало в плоскости гениальности. Граничившей с маниакальностью. То рюкзак на участников наденет весом килограммов в шесть. То систему Искусственных Точек под карнизами проведет. То узел в самом неподходящем месте завяжет... В общем, вздумай я здесь перечислять все его ухищрения, мне не хватит ни сил, ни времени.
- Оф-фигеть можно, - сказал я, когда задранная вверх голова уперлась затылком в лопатки. И с грустью поглядел на тех, кому выпало стартовать первыми - на Дархана и Софию, ребят из своей секции.

- Бог поможет, ребята. Или Аллах. Главное - верить.
На сей раз трассу как архитектурное сооружение венчала зеркальная гладь. Видели памятник Ленину? Подобно его залысине блестела, отражая синеватый цвет реки, гордая вертикаль с безумно чистой поверхностью. Чисто теоретически Богом в лице Горбунова на ней были набиты шесть отверстий под проволочные Скай-Хуки. Но видны они не были, и поэтому жуткой неопределенностью веяло от этого мрачного места.
- Ден, Ден, - нервно шевелил волосами мой напарник Андрей Новиков. - Вся надежда на тебя. Только опыт, опыт.
- Техника, техника, - не менее нервно отвечал я Гасконцу (такое уж у него прозвище). - Вся надежда на тебя.
- Ну, ладно, Ден. Надо веревки разбивать. Ты четные работаешь, а я первую и третью. Идет? На схуй-какинге я не потяну...
- Скай-хукинге, брателла. А мне что? Легче? Под карнизом ты первым иди...

В итоге так и договорились. Нам выпало выступать в воскресенье. Номер достался четвертый, поэтому я даже успел полазить по скальным массивам. За Андрея я был спокоен, потому что видел его в работе уже не первый год. На трассе он летел подобно Икару, едва касаясь ногами скальных отвесов. Только длинные - до лопаток - волосы развивались. Я в данном аспекте представлял менее удачную конструкцию, и работал медленнее, вынужденнее... Порой на грани срыва. Но тем не менее, мы составляли достаточно прочную команду для скальных соревнований... Зато и соперники нам выдались что надо! Одни из лучших скалолазов Казахстана Артем и Никита Девятериковы. Именно с ними на протяжении нескольких лет шла основная заруба. Вспомнив об этом, я гордо расправил плечи, и покосился в их сторону. А ведь не самый последний я на этой планете скалолаз!? Вон, даже братьям выпало выступать пятыми, следом за нами, в порядке жеребьевки...

Трассу начал Андрей. Привычно всунув руки в рукавицы, взяв веревку, я рявкнул:
- Страховка готова!
И он упорхнул в небо. По залитым желтыми весенними солнечными лучами скалам. А когда следом за ним рванул я, то тут же получил от судьбы по носу. Срывая карабин со шлямбура, я умудрился распороть себе палец. Кровь хлестанула как из резаной свиньи.
- Рубись, Ден, - сквозь зубы стонал на страховке Новиков.
- С мягким знаком, - разбрызгивая по скальным зацепам кровь, бормотал я.
"Главное, не сорваться. Главное, не сорваться. - вертелось в башке. - Держи зацеп, дурень! А-а! Кровь-то жирная, вот рука и скользит!"
Вау! Повезло... свой участок - вторую веревку отработал надежно, без срыва. Господи, спасибо. Я не верующий человек. Но под бомбами все крестятся... И врубился карабином самостраховки. Держать!
Привычно всунув руки...
Привычно всунув руки в рукавицы, взяв веревку...
Привычно всунув руки в рукавицы, взяв веревку, я рявкнул:
- Страховка готова!
Это уже было. Где? Когда? Со мной? Андрюха подлетел с наглой улыбкой, привычно раскатываясь по зацепам, балетным шагом выскакивая из-под нависания. Гасконец, так его! Пошел... Не встегиваясь. Небрежно одной рукой он раскинул по местам оттяжки. И рванул вверх, под следующее нависание. Теперь я был лишь зрителем, не в силах помочь. Только стиснув зубы шипел:
- Работай, Эндрю! Выходи на ноге, уже достанешь до шлямбура.
Впрочем, он в моих комментариях не нуждался. А маятник сиганул так, что не потерял на нем, практически, ни одной лишней секунды. Грамотно оторвался, ушел. Вылетел над рекой недалеко, только показалось, что коснулся ногами противоположного берега. И с горстью его пыли прилетел обратно, на карабин станции.
- Пошел, Ден!
Мне важно было не забыть на точках ни одного карабина. У предыдущих связок штрафные баллы набегали в самых простых местах. Когда они забывали при страховке надевать рукавицы, когда роняли с трассы снаряжение. Михаил Екименко и Владимир Савосин в неистовом порыве умудрились набрать аж семьдесят два штрафных балла. Роняя с маршрута оттяжки, карабины и скай-хуки.
- Эй, Миха! - со смеху покатывались внизу зрители. - Для облегчения бросай спусковуху! Не вылезешь с ней.
- Как он там идет!? - удивлялся кто-то. - Все снаряжение уже внизу.
И поэтому я так внимательно шарил взглядом по скале.

А вскоре уже лез на ту самую пресловутую лысину вождя мирового пролетариата. Здесь Ленинское темя казалось еще шире и протяженнее. Вытягиваться приходилось во весь рост. И самым краем, почти силой воли, казалось, я доставал точки, отмерянные судьбой. Сперва на сломанный шлямбур с задранным ухом. Накинуть тросик! Оп-па. Рывок. Еще рывок. И... где дырки? Чуть выше. Пошел, пошел. Еще и Новиков снизу пел подобно привидению:
- Ну же, Ден! Рабо-отай... пожалуйста-а-а...

Все, что мог, я делал. Заминка вышла лишь на предпоследнем шлямбуре. Бог ему судья, этому Горбунову! Этому Главному судье. Этому Богу технического альпинизма. Но, черт возьми! Как можно дотянуться до этого аф-фигенно далекого крюка, если я его едва различаю взглядом с такого расстояния?!? Наверное, я это сделал. Наверное, дотянулся, и попал карабином в "ухо"! Потому что иначе я бы не прошел той трассы. Вот только... жаль, не помню как.

Дюльферяли мы четко. Не потеряв ни единой лишней секунды. Здесь сказалась наша с Андреем многолетняя схоженность по трассам. Каждый был на своем месте, мы оба знали, что предстоит делать в следующую секунду. Это была не та, мозговая память, которая забирает время на обдумывание маневра... Побойтесь, право! Ну какой мозг у прапорщика?! Это была память рук. Они, измученные работой на отвесах, проворно плели и расплетали узлы, независимо от головы продевали веревки, вщелкивали карабины. Это была чистой воды техника. Такой же чистой воды, как и синева реки Или под ногами. Эта река подобно времени убегала вдаль, растворяя будущее в прошлом, разделяя жизнь гранями "до" и "после". Все было делом техники.

Победа далась жестоко. Девятериковы, устремившиеся по трассе после нас, проиграли те самые несколько минут, которые я "вытянул" на последних точках. Да на спуске у них пару раз что-то не заладилось с веревками. Я сидел на судейской страховке, и нервничал, а Новиков, замкнутый в себе, подобно зомби бормотал что-то типа "еще не вечер". Это было полное нервное и физическое истощение, которое дало нам победу в Домбайских связках.

Поэтому для меня индивидуальное лазание уже не стало чем-то важным, определяющим. Я благородно выбил в нем шестое место, и обессилено отвел взгляд от скал в сторону палатки с продуктами. Сильно хотелось есть и пить. Лена Дедешко, жена Бориса, выгуливая троих детей, случайно забрела к нам. Она принесла в пакете несколько мандаринов и яблок, и мы с Борькой устало и отрешенно, даже не осознав, что это был детский паек, жевали сочную мякоть, да сплевывали косточки под ноги. День клонился к завершению, солнце привычно желтело над холмами у самого края горизонта. И все вокруг дышало искренностью и покоем. Можно было жить этой широтой. Красиво и просто. Я был очень рад за нас всех, кто в эти мартовские дни рискнул поспорить с судьбой, побороться с сильными соперниками, чтобы наглядно доказать свои спортивные амбиции.
В итоге, благодаря спонсорам соревнований - компании Wellcomm, магазину Limpopo-sport, и фирме <Кесертке> - соревнования получились не только достойные по смыслу и силе страстей, но и по награждению.

Перильная Техника

1 мужское (Девятериков Никита)- 48000 тенге
2 мужское (Девятериков Артем)- 24000 тенге
3 мужское (Урубко Денис)- 12000 тенге
Среди женщин места не разыгрывались

Кроме того, от лица Федерации Альпинизма и Скалолазания города Алматы я подарил участникам, занявшим первые места, свои книги "Горный сезон". Может быть, прочтут? Хотелось бы верить. По поручению торговой марки SIVERA, которая производит одежду для экстремальных видов спорта, специально для героя соревнований Никитоса Девятерикова я выдал непальский нож кукхри. Он широким жестом выхватил его из ножен, и над погружавшейся в сумерки равниной блеснула холодная сталь клинка.
- А почему он загнут в обратную сторону? - возмутился кто-то из толпы.
- Чтобы легче пленникам горло резать, - пошутил я над традиционной формой лезвия из далекой страны Непал. - А если серьезно, то им удобно дрова колоть, да ветки рубить.
- Вот это да! - восхищенно пропел Никита. - Соревнования выиграл, деньги получил: и ТАКОЙ нож! Спасибо!
- ЦээСКА форева! - взивился в небо мой кулак.
- ЦээСКА чемпион, - подхватили все.
Испуганное эхо отразилось от скального массива, метнулось несколько раз над рекой. И растаяло в степи. День завершился. Соревнования тоже. И все разъезжались по домам. Но когда наступит следующая весна, я верю, мы снова сойдемся здесь в схватках. И снова Горбунов будет изощренно выдумывать трассы не для слабонервных. И опять я буду рвать жилы, силясь превзойти самого себя. Пусть. И снова прозвучит в утомленном сознании это сладкое слово <победа>. Оно стоит любой крови на зацепах. Оно стоит всех моих нервов и сил. А я буду все такой же "вечно молодой, вечно пьяный":

07 апреля 2008 года
Денис Урубко
Центральный Спортивный Клуб Армии Казахстана
SIVERA, La-Sportiva, CAMP
www.russianclimb.com

Фото Софии Юзеевой и Александра Чечулина.