Денис Урубко (Алматы)

Сперва мы с Борисом Дедешко перешли через перевал Одиннадцати. Из Баянкола пешком со всем снаряжением в Базовый лагерь на Северном Иныльчеке. То есть, была получена первичная акклиматизация. Геннадий Дуров в это время совершал восхождение на Хан-Тенгри во главе команды из молодых ребят – они провешивали перильные веревки для клиентов альплагеря.

Отдохнув, Борис и я выдвинулись под стену пика Пржевальского. Эта вершина была покорена в 1974 году два раза, но с тех пор на нее никто не поднимался. Путь в цирк ледника оказался достаточно долгим. Благо, на снегоступах нам не пришлось сильно упахиваться, но в ледопаде побродили-таки по буеракам. Путь между трещин отыскался несложный, и уже после 15 часов мы выбрались на ровную часть ледника. Стена взмывала над нами на 1480 метров перепада. Закат согревал нас долго – солнце било в палатку, так, что было тепло и уютно. Зато эта громада в вышине, куда предстояло лезть, грозила холодом и неопределенностью.

22 июля в 03 часа утра мы начали свой маршрут.
По ледовому кулуару я проработал 7 веревок, затем вперед вышел Борис. Питчи получались длинными, потому что веревка у нас была 60 метров. Боря работал мощно и быстро. Порой на веревку делал лишь один промежуток – настолько уверенно держался на склоне. И я понимал, что этого достаточно, потому что целиком доверял. Так же, как и он мне. Солнце осветило нас в середине кулуара, но камни со стены не падали, потому что до этого несколько дней стояла нормальная погода. К концу дня отработали 21 с половиной питч, и на скальном гребешке у основания нижнего «Треугольника» устроились в палатке на маленькой полочке на ночлег. Борис загнал меня в теплое нутро палатки, а сам устроился с краю.

Наутро был туман, но мы бодро начали движение - еще две веревки по льду. А затем перешли на скалы. Их часто приходилось работать с траверсами вправо. Потому что задумка была пройти по грани этого самого нижнего «Треугольника». Порода была непрочная, сильно разрушенная, с неглубокими трещинами. Но зато было сравнительно тепло, иногда удавалось лезть с голыми руками. Сложность скал – 5b-6a по французской системе. Микст был не сложный – М4. Но заключительный питч увел прямо вверх, и мы уперлись в нависания. Пролезли за день 5 с половиной веревок.

Здесь удалось найти небольшую полку, на которой поместились лишь сидя, без шансов растянуть палатку. Ночь предполагалась теплой, и мы угнездились под открытым небом, свесив ноги в спальном мешке в пропасть.

Утро мы встретили достаточно «мажорно». Выбор был – либо лезть по хорошим для страховки, но сложным нависающим и вертикальным блокам, либо пытаться на грани срыва без хорошей страховки траверсировать правее по некрутым шелушащимся плитам. Выбрали первый вариант - прямо от полки. Лазание 15 метров свободное. Затем под карнизами перешел на ИТО, благо нашлась хорошая ломаная трещина, уводившая далеко вверх. Френда за френдой… и еще 15 метров стены снова вывели на рельеф, проходимый в данных условиях свободным лазанием. Этот питч, как выяснилось позже, был ключом маршрута. Сложность участка – А2, F6b, M5.

Борис, вообще, очень надежно и уверенно ходит маршруты первым. Поэтому здесь, когда он страховал, это делалось настолько грамотно, что порою я забывал о том, что работаю на веревке. Казалось, иду не связанный путами реальности.

От станции вправо вел ровный горизонтальный траверс 60 м… в конце пришлось даже немного приспуститься. И мы оказались на ледяной шапке небольшого бастиона. Дальше снова забирали вправо. Встречались небольшие участки льда, но в основном шел несложный микст M4. Трудность возникала при организации точек страховки, потому как прошедшие столетия загладили поверхность, расщеперив ее, однако, на мелкие пластинки.

Уже вечером, истощенные, мы увидели хорошее место для ночевки – выступавший из общего рельефа стены снежный гребешок. И в темноте установили на нем палатку. Мой друг, видя, что я сильно устал, до последнего момента продолжал самоотверженно расширять площадку. Наготовил льда для кухни. И потом мы легко натопили много воды, чтобы отпиться за сумасшедший день. За который отработали 6 веревок.

Погода продолжала нас баловать своим хорошим настроением. Рассвет встретили на ногах, и через три веревки М4 выбрались на гребень горы. Так получилось, что прошли стену полностью в соответствии с планом – по левой грани нижнего «Треугольника».
Дальше все было просто. Мы оставили рюкзаки под небольшой скалой, и связавшись, двинулись под ярким солнцем по белой плоскости вверх. Через 400 метров пути, попеременно тропя неглубокий, по щиколотку, снег 25 июля в 12:00 достигли высшей точки пика Пржевальского. С запада наваливалась облачность, но не опасная. Борис и я провели на вершине около получаса, наслаждаясь видами, чувством безопасности и победы, фотографируясь.

Спускались на Запад, на седловину к Шатру. Там вечером на ровном плато установили палатку, и заснули без страховочных систем. А утром начали спуск по скальной стенке на север. Можно было бы спускаться по ледовому кулуару, но сверху я не нашел правильный вход в него. Так получилось 14 дюльферов по 30 метров (половина веревки) на скалах, а затем 15 спусков по льду нижней части. Боря мастерски организовывал самовыверты, а я забил себе руки, заворачивая ледобуры в скальную крошку во льду. И вечером под снегопадом мы оказались ниже бергшрунда. Видимость была крайне ограничена, тем не менее, Борису удалось отыскать наши следы, ведущие к заброске. И это было хорошо, потому что продукты и газ у нас полностью закончились. Зато теперь их стало много. И уже при свете фонариков мы устроили себе праздничную пирушку из сухарей, копченой рыбы и сыра.
Утром, нацепив любимые снегоступы, мы живо просквозили через ледопад, и по леднику Северный Иныльчек достигли Базового лагеря. Там все – от начальника дяди Худайбергена до официантки Регины - нас кормили, поили и поздравляли.