Денис Урубко

Турель

- Хо-ла-ла! – стоматолог Микеле довольно ткнул какой-то железкой мне в десну. – Здесь болит? А здесь?
Ух! Меня аж повело от прикосновения.

Зуб заболел после странного вечера в Итальянском альпклубе. Как всегда мне хотелось тренироваться, и от этой страсти чуть не погиб. В тот вечер на тренажере я долго искал себе пару. Для страховки на скальном стенде, чтобы лазить по очереди с нижней страховкой. И естественно, совершенно случайно нашлась самая молодая, красивая и одинокая из компании присутствовавших клаймберов. Как такое происходит?! Она подобно кошке сновала по вертикалям, лазила очень неплохо, гибко, втягиваясь в рельеф... и я решил, что еще дай Бог за ней угнаться... Звали эту непоседливую красотку Татьяна. Когда я удивился столь странному для Бергамо имени, она объяснила мне, что маме очень нравится это русское имя, редкое в Италии.
А вот опыта работы со снаряжением у девчонки оказался самый минимум... но выяснилось это чуть попозже. Именно тогда, когда в один прекрасный момент полез карниз (в пятый или шестой раз) только по зеленым зацепам, ну и с нижней страховкой, понятное дело. Уже выходя за перегиб я понял, что дела плохи. Руки не держали абсолютно. И метрах в шести-семи над землей я, как положено по законам жанра, сорвался у самого топа. Потому что забитый был уже, и торопился на важную встречу.

И... это... лечу это я, лечу... Только в мозгу подобно искре сработало что-то. Среагировал в последний момент! Извернувшись подобно мангусту, прикрывшись руками, я пришел на землю в вертикальном положении. Только ноги сложились, не выдержав нагрузку, потому что удар и в самом деле был силен. И снова выпрямился, слегка покачиваясь, мысленно благодаря всех святых, что приземлился на ноги. Бах! Вот он я.

А вот картина маслом. Все вокруг замерли, оторопев! Толпа народа стояла, затаив дыхание, и безмолвствовала. Немая сцена, как говорится... зрители в шоке! И только по залу разносился истошный визг – эта девчонка рядом со мной орала в слезах, визжала среди гробовой тишины! Словно увидела приведение. А я на глазах у зрителей спокойно улыбнулся, и приобнял ее покровительственно. Типа – все в порядке!
Только тогда все вокруг ринулись к нам. А я, когда люди подскочили, начал собирать веревку.

Ошибка получилась банальная – зажав «гри-гри» в ладони Татьяна выдала мне всю положенную по статусу страховку. Потом нога еще долго болела в пятке, мешая ходить и бегать на тренировках. Но в зале получилось сделать гордый и независимый вид. Спокойно, амичи! Ведь жизнь – полна парадоксов. Кучу восьмитысячников прошел, где только не встревал... а мог спокойно в центре Италии коньки отбросить.

В этот вечер здесь же в здании Итальянского Альпинистского Клуба была встреча, на которую я торопился. К чуду местного района, где много страстей крутится вокруг гор и альпинизма, приехал полюбоваться мэр Бергамо со своей командой. Поговорив о славных традициях, они с президентом Альпклуба Паоло Валотти подписали документ о сотрудничестве. Было много журналистов... и только я страдал сильно. Грустил. Во-первых, потому что пытался представить, будто как Президент Федерации Альпинизма и Скалолазания города подписываю документ о сотрудничестве с акимом Алматы... и не мог. Нет у нас такого отношения. И потому что через пару часов возникла проблема – зуб разболелся. Может быть, после падения этого стрессового. После удара. И поэтому, когда проснулся дома в пять часов утра с разбитой челюстью, то долго сидел, пялясь в темноту за окном, полоскал солью этот злосчастный зуб. И грустил дальше :) А наутро, когда правая часть лица отекла и стала невероятно болеть, отправился к стоматологу в поселок Кольцате.

- Куда собираешся? – Микеле похлопал меня по плечу.
Я недовольно пошевелился в кресле, не в силах что-то сказать с открытым ртом. Только хмыкнул нечто неопределенное, и пожал плечами. В глаза противно бил свет от фонаря, перед взором болталась какая-то зеленая тряпка. Я чувствовал себя лягушкой, распятой под микроскопом науки.
- Да... знаю, знаю... - доктор удовлетворенно потер руки в резиновых перчатках. – С Симоне опять.
Откуда все успели прознать? Я и сам еще не был ни в чем уверен до конца. А люди уже переживали за меня, сочувствовали, старались помочь кто чем мог. Это Симоне с его кипучей энергией выдал информацию. Так, чтобы она завибрировала в пространстве, в умах, в наших душах... чтобы импульс, отразившись от сердец друзей, придал нам дополнительную силу. Мы собирались с ним на Лхотзе. И честно говоря, вспоминая эту гору, я отказывался себе верить. Мы? На Лхотзе? По новому маршруту? Господи!
- Видел журналы в приемной? - блеснул очками в мою сторону Микеле. – И книги. Много есть про горы...
Я пожал плечами, весь сосредоточенный на зубной боли. И на мысли о том, что сейчас со мной будет вытворять этот профессор стоматологии. А он спокойно раскладывал перед собой на столике инструменты...
- Знаешь, Денис... Горы я люблю. Но не хожу в них. Потому что ненавижу, - он улыбнулся, помолчал несколько секунд. И на мой заинтересованный взгляд продолжал. – У меня отец был альпинистом. И погиб при восхождении.

Тут меня пробрало, честно говоря. Микеле сказал это как сложную, но обычную штуку. Которая может случиться... Которая может происходить здесь, в предгорьях Альп. Он был спокоен, и только смотрел на меня странно. Как на одного из тех, кого завтра он не увидит. Как на парадоксальное явление на этой планете, нонсенс.
- Где? – я умудрился выдавить из себя вопрос. Сосредоточенно пытаясь представить, сколько лет назад это произошло. – Презолана?
Микеле наклонился ко мне с наконечником своей дьявольской машины. Слегка придавил щеку.

- Если будет больно, то подними левую руку. Хорошо? – И кивнул ассистентке. Мол, начинаем. Та включила какой-то механизм со своей стороны. – Нет. Отец погиб при восхождении на Пицца дель Дьяволо. Это тоже неподалеку.
Пик Дьявола я помнил.

* * *

Через несколько дней в том же Итальянском Альпклубе города Бергамо прошла церемония, посвященная памяти Роби Пиантони. Он сорвался по нелепой случайности на склоне Шишапангмы предыдущей осенью. И теперь его лучший друг Марко Астори сделал подборку за последние годы об их совместных восхождениях. Людей пришло очень много. Как и в первый раз стояли в проходах, сидели на корточках, на полу… Марко рассказывал притихшему залу о том, как ходили с Роберто маршруты в Гималаях, как лазили по скалам в окрестностях Бергамо, на Презолану и Дьявольскую башню. А я сидел и вспоминал наши встречи.

Роби был руководителем итальянской части экспедиции, когда в 2005 году мы с Самойловым пролезли стену Броуд-пика. Тогда он был самым низкорослым в команде. И самым главным… не просто потому, что был официальным командиром – нет.

Он имел то необъяснимое чутье, которое позволяет людям находить общий язык с остальными. Любые недоразумения и непонимания между итальянцами и нами всегда решал именно Роберто. Серега так его и прозвал – Директор. За дотошность. И въедливость. При всем миролюбии Роби умел зацепить, заинтересовать человека, найти отклик... А как они с Марко нас выручили в непогоду на акклиматизации. Дождались в тумане Второго лагеря на высоте 6200 метров, когда все в испуге повалили вниз. А когда мы спустились после прохождения нового маршрута на ледник Роби и Марко пришли навстречу, отобрали у нас рюкзаки со снаряжением, и провели по длиннющей морене в Базу. Это не забывается.
Вспомнилось, как Роберто научил меня играть в игру «Форца-Кваттра». Такая дощечка, куда кладутся фишки… и выигрывает тот, кто построит в ряд четыре своего цвета. Как мы смеялись тогда! А это его проклятое словечко «Доброжник»... Которым он изводил меня и Самойлова в течение всей экспедиции, пытаясь выяснить, что это означает. Что?

Когда Серега и я заехали в гости к Симоне в 2006 году, туда же приехал и Роби. Он был рад повидать нас, поговорить, вспомнить экспедицию. Симоне в тот вечер отдал ему свои ботинки для высоты. Потому что Роби собирался куда-то в очередную головоломку. Похитрее «Форцы-Кваттры».
И вот теперь я сидел в зале, где несколько дней назад едва не свернул шею. И смотрел на экран... А этих двоих уже не было в живых. Самых лучших, самых честных и преданных друзей. Это нелепо. Самойлов и Пиантони – в один год. В 2009 году я потерял пятерых – Петрек Моравский, Мартин Минарик, Сергей Самойлов, Роберто Пиантони, Томас Хумар.

А еще когда-то у Роби погиб отец в Перу. Во время прохождения нового маршрута на один из шеститысячников Южной Америки. И как с этим жить? Как ходить в горы?
А вчера вечером мне позвонила по скайпу Татьяна... девчонка, которая уронила меня со стенда. Нашла же! И на ломаном итальянском и английском пыталась объяснить, что у нее погиб друг... Как? Когда? Что я мог ей ответить... А сегодня узнал, что со склона горы Монтебеллуна сошла большая лавина, и погибли восемь человек...
Что я мог сказать?! Только то, что у нас есть право личного выбора. И никто не имеет права запретить делать то, что мы любим, о чем мечтаем. И что никто ни за кого не в ответе в горах. Особенно, в высоких Горах. Только если рассматривать отношения «ученик-учитель», то на первых порах надо жестко держать ситуацию под контролем, не допустить смерти не опытного человека. Однако… затем каждый становится сам по себе. Никто не имеет права попрекнуть гибелью в горах… так же, как никто не пытается обвинить инструктора автошколы, специалиста по обучению вождению машины – в чьей-то смерти на дороге. Потому что когда мы начинаем принимать решения, то становимся самостоятельными, становимся людьми. И каждый в ответе за свои поступки. Сам.
И в этом наше счастье.
А больше сказать ничего не смог. Я и теперь мало чего понимаю...

Источник: www.urubko.blogspot.com