Богуслав Магрель: несмотря на то, что ты лауреат Золотого Ледоруба, как и многие другие выдающиеся альпинисты с востока, ты не очень известен в Польше. Надеюсь, после этого интервью это изменится. Борис, как все началось?

Мой приятель Павел Федосеев большой любитель гор и фотограф не был профессиональным альпинистом, хоть и совершил с Денисом Урубко восхождение на Мраморную стену (6400 м). Он рассказывал мне о горах, про восхождения спортсменов и показывал завораживающие снимки. У нас в Казахстане соревнованиям придавалось большое значение, еще в национальную экспедицию на Эверест в 1997 году команду подбирали по результатам проведенных соревнований. Именно рассказ об этих соревнованиях пробудил мой интерес к горам. Однако я так и не совершил ни одного восхождения с Пашей. Первые два сезона я провел с Пашиным братом Александром, с которым мы хорошо находили общие интересы по восхождениям. Мы ходили, конечно, сначала по простым маршрутам. Но нам хотелось ходить и более сложные. На некоторые вершины около Алма-Аты можно подняться только по сложным маршрутам, и они манили нас к себе. Так что в возрасте примерно 30 лет я понял, что хочу более серьезно заняться альпинизмом. В горах выходов мы с Сашей познакомились с людьми из Университетского альпинистского клуба Буревестник, которые тренировались и делали интересные вещи недалеко от Алма-Аты. С ними помимо прочего мы совершили восхождение на пик КазНУ по маршруту 3А, в честь 70-летия университета. Но все же это был студенческий клуб с большой ротацией людей, что в университете нормально. Однако, из-за этого трудно отыскать постоянного хорошего партнера для восхождений. Александр закончил учебу и устроился на работу в Национальный драматический театр, у него не осталось времени на альпинизм. В этот период я познакомился с Андреем Пучининым, Мастером спорта. Мне многому удалось научиться у него, и альпинистский уровень поднялся до восхождений пятой категории сложности по нашей шкале (русская шкала состоит из ступеней 1а-1b-2a… -6b). Мне хотелось получить больше навыков, и я поступил в школу инструкторов, где встретил Дениса Урубко. Денис тогда уже был МСМК, но курс все равно должен был закончить, чтобы получить корочки инструктора. Потом я пришёл в секцию Дениса.

 

БМ. Ты помнишь первый маршрут, пройденный вами вместе?

 

БД. Если из сложных маршрутов, то, например, на пик Семенова-Тяньшанского в Арче (Киргизия) пролезли маршрут Захарова 5Б. Причём, сходили его зимой. Известно, что пятерка пятерке не ровня. Так вот это самая сложная 5Б во всём районе. В восхождении участвовали Сергей Самойлов, который тренировался перед попыткой подняться по новому маршруту на К2, Светлана Шарипова и Лена Валетова. Восхождение заняло 5 дней, и это было первое за 7 лет такое сложное восхождение в стране. Благодаря ему мы выиграли чемпионат Казахстана по альпинизму . Однако, особенно запомнилось зимнее восхождение на Корону "по Балезину", 6А.

 

БМ. а когда ты задумался о высоких горах?

 

БД. Я начал, конечно, с Хан-Тенгри, хотя для нас было не просто уехать туда. Чтобы иметь возможность заниматься спортом мы с товарищами провешивали всю классику на Хан для клиентов коммерческого лагеря, а в качестве награды могли позволить себе остаться на Иныльчеке за счет организаторов. В один из таких летних сезонов мы прошли новые маршруты: Денис и Андрей Колбин на пик Казахстан (4Б), я с Геннадием Дуровым сделал первопроход на пик Баянкол (5а). После нескольких дней отдыха Дуров, Урубко и я отправились на пик Восьми альпинисток, где в течение 3 дней сделали новый маршрут по сложной почти вертикальной стене, довольно опасной. На ледник спустились через вершину Мраморная стена. Следующей целью стал восьмитысячник Макалу.

 

БМ. Откуда у вас были деньги на Макалу?

 

БД. Это были спонсоры Дениса, компании NewTech и RAD, которые оплатили его экспедицию на К2. Хотя план пройти новый маршрут не удался сначала из-за болезни Сергея Самойлова, а потом из-за сильных снегопадов, они все равно оплатили расходы команды на Макалу. Важно помнить, что Денис в конечном итоге поднялся на вершину К2 по классике, и это было первое восхождение с северной стороны за 11 лет, так что это большой успех в любом случае.

 

БМ. как прошла сама экспедиция?

 

Денис придает большое значение чистоте стиля, не признает удобств, включая химические обогреватели в обуви. Однако на Макалу, идя по классике, конечно же, мы использовали старые перила, которые там нашли.

 

БМ. Наконец - то пришло время Чо-Ойю?

 

БД. Да, для Дениса это оставался последний восьмитысячник. Изначально план был прост - побить рекорд скорости восхождения на вершину, который тогда принадлежал Анатолию Букрееву. Как известно, классика на эту гору ведет со стороны Тибета. Но в 2008 году Китай заблокировал въезд из-за предстоящей Олимпиады, а в 2009 году мы не смогли туда поехать из-за беспорядков. Поэтому пришлось подумать о другом варианте, и мы решили идти на Чо-Ойю с непальской стороны. Выбор пал на юго-восточную стену, которую до сих пор никто не преодолел. Там раньше действовала русская экспедиция, но они лезли по длинному северо-восточному гребню, а мы хотели сделать диретиссиму. Команда была крошечной - кроме Дениса и меня были только повар и его помощник. Наша база состояла из четырех жилых палаток и столовой. Мы располагались в отдалении от трекинговых троп, поэтому, несмотря на близость туристического поселка Гокио, к нам практически никто не заходил. В течение двух месяцев мы были вдали от цивилизации, но скучно не было. В свободные дни мы лазили по окрестным скалам, проводили акклиматизацию на соседнем Гячунг-Кан (7952 м). Было сложно найти проход через ледник, а затем через сложный ледопад, выходящий на плато, расположенное на высоте 7200 м. Во время разведки мы даже наткнулись на следы снежного барса, хотя его самого нам не удалось увидеть.

 

Само восхождение на Чо-Ойю состоялось в альпийском стиле. Сперва мы наткнулись на сложную скальную часть, прохождение которой заняло у нас два дня. Денису пришлось лезть в альпинистских ботинках, потому что было холодно. Но иногда приходилось надевать скальные туфли - настолько сложный встречался рельеф. Конечно, всё проходило достаточно рискованно, потому что взяли с собой не так много снаряжения, стараясь уменьшить вес. Мы знали, что порода там крепкая, и часть крючьев мы обрезали - я сидел в базе весь день и пилил. Крючья были титановые, так что с этим пришлось повозиться. Выше скального бастиона стена была уже не такой крутой, но зато нагнеталась лавинная опасность. Мы организовали страховку, да. Но риск все равно оставался. Бивуаки старались ставить под сераками, в трещинах, чтобы было укрытие. Тащили два каримата, а спальный мешок только один, плюс 1 толстая и 1 тонкая пуховки на двоих. Баллонов с газом было всего два. Чая мы не кипятили, только в тёплой воде заваривали для экономии газа. Впрочем, на спуске у нас все равно газ кончился, как и еда. Мы нарочно взяли лишь половину стоек для палатки и не взяли её верхний слой. Внизу это казалось вполне уместным, но на стене непрерывно дул ветер и по ночам наметал нам снег внутрь. Через несколько дней спальный мешок уже был совсем влажный и почти не грел. Наконец, после тяжелого боя на пятый день мы поднялись на вершину в темноте. Было около 20.00. Теперь нас действительно ждало самое худшее, то есть спуск.

 

BM У вас не было мысли спуститься по классике?

 

БД. Был вариант. Но мы знали, что с северной стороны горы никого нет - ни в лагерях, ни на базе. От подножия горы до цивилизации очень далеко. Кроме того, мы боялись китайцев и последствий незаконного пересечения границы. Поэтому мы спускались по пути подъема, и на это у нас ушло целых четыре дня. Верхнюю часть стены линяли по льду, выкручивая ледобуры, потому что у нас их не хватало для такого количества спусков. До льда часто приходилось докапываться, потому что везде лежал глубокий снег. В какой-то момент рельеф стал более пологим, и я предложил двигаться одновременно, но Денис не согласился. У него чутьё! Когда я спустился по веревке примерно на 20 метров, сверху пошла лавина. Она была настолько мощная, что я болтался, как кукла, меня сдёрнуло до конца веревки. Если бы не узел - меня бы уже не было. Я висел там, как рыба на крючке. Под снежными массами - пока все не пролетело. Решение Дениса спасло нам жизнь. Так же было и на подходе, на первом же бивуаке я высмотрел красивую полочку прямо под нависающей стенкой, предложил остановиться там, но Денис посчитал, что она под угрозой лавины, и мы туда не пошли. Он тоже был прав! Должен добавить, что в отношении бивуаков он минималист, выспится везде и в любых условиях. А я, к сожалению, нет - мне нужно ровное место, когда камни не упираются в бока. В сложных условиях я спать не могу, а Денис может! В ту ночь мы едва могли пошевелиться в нашем полусидячем-полулежачем лагере, но оттуда смогли видеть, как на "мою" полку спустилась большая лавина. Эх, интуиция у Дениса! Должен признаться, я не думал, что восхождение будет таким сложным и опасным. Я как-то иначе все это представлял.

 

БМ. в своей книге „Ледоруб лейтенанта” Денис не описывает эти детали.

 

БД. Знаешь, я, пожалуй, тоже напишу книгу. Но надо признать, что у Дениса на 12 лет больше стажа в высоких горах. Его опыт, в конце концов, несоизмеримо больше моего. Я в альпинизм попал в 30 лет, а Денис в 18. К тому же, он тренировался в золотую эру казахского альпинизма с такими инструкторами, как Дмитрий Греков. Чо-Ойю был его последним 8-тысячником, для меня всего лишь вторым.

 

Давай вернемся еще к событиям на стене. В последний день погода, наконец, улучшилась, открылось голубое небо, вышло солнце. Нам предстояло преодолеть нижний самый сложный скальный участок. Мы делали станции на трёх пунктах, и собирались на них вдвоём, а потом последний (это был я) съезжал по веревке, закреплённой на одной точке. Которую приходилось оставлять. У нас было мало крючьев, закладок и френдов, и т. д. Надо было экономить. Таким стилем слиняли до основания стены, и когда оказались внизу, то АБСОЛЮТНО ничего уже не осталось, ничего.

 

БМ. В книге Денис написал, что сказал повару, что если вы не вернетесь через 9-10 дней, они могут собираться и уходить вниз, потому что это означает, что вы больше никогда не вернетесь.

 

БД. Да, у нас на маршруте не было спутникового телефона, потому что во всем мире все равно не существовало команды, которая могла бы оказать помощь на этой стене. Фактически через 9 дней на базу прибыли яки, чтобы забрать наши вещи вниз. Тем не менее, повара решили переночевать еще одну ночь, подождать нас. К всеобщему удовольствию на следующий день мы явились на базу. Лагерь уже был свернут, поэтому мы сразу же отправились в обратный путь.

 

БМ. за это восхождение вы получили Золотой Ледоруб.

 

БД. Осенью 2009 года нас уже во второй раз пригласили в Сеул (первый раз за восхождение на пик Восьми альпинисток), где нам вручили Золотой Ледоруб Азии, а в апреле 2010 года мы получили Золотой ледоруб Мира в Шамони. В ту пору Денис был тренером в ЦСКА, я был его помощником, инструктором, мы работали с молодежью в Казахстане. Были интересные планы - уже летом 2010 года хотелось проложить новый маршрут на Гашербрум-II, но денег на экспедицию не получили, грант выиграли другие проекты, к сожалению. Мы остались с молодежью в Заилийском Алатау, где сделали много хороших восхождений и пролезли две новые линии на пик Талгар (4979 м): на главную вершину (5А) и на западную вершину (5б). Последний дал нам еще одну победу в альпинистском чемпионате страны. В июле 2011 мы прошли маршрут по западной стене пика Пржевальского (около 6450 м), с Северного Иныльчека. До тех пор на эту вершину поднимались всего дважды. Впервые в 1974 году команда Юрия Попенко совершила прохождение стены. Затем группа Бориса Соломатова прошла траверс Хан-Тенгри-Мраморная стена. На вершине мы даже нашли их записку, которая пролежала там 37 лет. Наш маршрут занял 3 дня по сложному льду и миксту, которые мы оценили как 6а категории сложности, назвав "Молния". Линия красивая и логичная. На спуске мы помучились изрядно, это чем-то напоминало спуск с Чо Ойю. В целом маршрут был достаточно зачетный, так мы снова выиграли национальные соревнования по альпинизму, а были номинированы на Золотой Ледоруб Азии. Денис в августе того же года прошел новый маршрут на пик Победы с Геннадием Дуровым. За него они получили Золотой Ледоруб Азии и еще одну номинацию на Золотой ледоруб в Европе.

 

Б.М. Потом ваши пути разошлись.

 

БД. Денис уехал из Казахстана, я потерял напарника. Конечно, я все еще занимаюсь горами - работаю инструктором, гидом. Меня часто можно встретить у пика Ленина, на Хан-Тенгри или под Музтаг-Атой.

 

БМ. а как насчет пика Победы?

 

БД. У меня была одна попытка в 2018 году, но здоровье не позволило взойти. К сожалению, не каждый проект успешен, как случилось на Gasherbrum-II. Адам Белецкий и Феликс Берг поднялись на вершину, а мне не удалось. После ухода вниз из четвёртого лагеря Яцека Чеха я остался один. Далее пришлось прокладывать весь путь в одиночку, и мне это даже почти удалось. Но на самом куполе вершины было слишком много снега, и я побоялся, что улечу с лавиной. Не было возможности застраховаться. В конце концов прямо под вершиной я развернулся. Пока светило солнце и снег был мягким спуск не казался проблемой, но после захода солнца, когда снег затвердел, мне пришлось спускаться всюду очень осторожно, рискуя случайно сорваться. Если бы я знал, что Адам и Феликс поднимутся на вершину своим вариантом, то я мог бы спуститься с ними. Но тогда это было неизвестно.

 

БМ. Как семья переносит твои экспедиции?

 

БД. Моя жена тоже альпинистка, мы много лазили вместе. Она хорошо знает экспедиционную жизнь, понимает, что когда я еду в экспедицию, меня может не быть и два месяца. За это я ей очень благодарен.

 

БМ. каково твое отношение к зимнему альпинизму?

 

БД. Я вообще избегаю зимних экспедиций, и причина проста. На одном из восхождений с Андреем Пучининым, на пике Молодежном в ущелье Туюк-Су произошел несчастный случай. Это произошло в январе 2005 году после того как мы прошли маршрут, примерно в 100 метрах от вершины. На простом месте мы развязались. Идя вторым, я сорвался с лавиной, пролетел всю стену и немного побился. В общем, ничего серьезного со мной не произошло, однако, лежа без сознания в снегу без перчаток я довольно сильно поморозил руки. В больнице врач приходил ко мне каждый день и спрашивал: "Ну что? Режем пальцы сегодня или ждем до завтра?" Это продолжалось целую неделю, но к счастью, операция не понадобилась. С тех пор я должен быть осторожнее с руками. После той аварии у меня был перерыв на 6 месяцев, я не ходил на горы, а когда вернулся, то сразу получил камень в голову. Каска вдребезги, но голова цела. Семья давила на меня, чтобы бросил горы. Я не мог этого сделать, но решил что-то изменить. Раньше много ходил в горы и мало тренировался. Теперь решил больше тренироваться. Три раза в неделю кросс с задержками дыхания 10 км плюс силовые тренировки, два дня скальные тренировки. На выходные я поднимался в горы: один день скайранинг с набором высоты 500м или 1км, старт с высоты 2400м и по воскресеньям восхождения разной сложности на вершины 4000+м. Это принесло свои плоды, и когда я встретил Дениса, он согласился, взять меня в свою команду.

 

БМ. какие у тебя планы на ближайшее будущее?

 

БД. Я все еще нацеливаюсь на восьмитысячники, если будет такая возможность. Пик Победы. На Памире не был на пике Корженевской и пике Коммунизма. Когда-то я видел эти горы с вершины пика Ленина. Хотелось бы туда поехать.