|
Даниэле Нарди Нанга Парбат, ребро Маммери. Установка С3 (5700)
Ветер сильный, и рука ничего не чувствует. Для того, чтобы сделать фотографию, мне пришлось снять перчатку, не хотелось упустить картинку с Томом и Каримом, которые подходят к С3. За последние годы я частично потерял чувствительность указательного пальца правой руки, т.к. фотографировал и снимал в экстремальных условиях. Теперь я нажимаю, используя средний палец. Сильный порыв, снег поднимается и засыпает меня, я сую руку подмышку, чтобы согреть пальцы. Поворачиваюсь, чтобы противостоять ветру, затем встаю на ноги, стараясь не пропустить этот кадр. Я смотрю вверх, Том догоняет меня. Говорю ему, что мы почти на месте. "Том, несколько лет назад я был здесь один, я был действительно сумасшедший” Он смотрит на меня, звук моих слов теряется в ветре, но эмоция внезапно захватила меня: я бы никогда не поверил, что действительно вернусь, и что кто-то разделит мою безумную мечту о ребре Маммери. Том понимает, и мы продолжаем искать путь среди лабиринта трещин, который все еще отделяет нас от С3. Я уверен, что все под контролем, что на этом этапе акклиматизации все сложнее. Тот факт, что мы не полностью акклиматизировались, заставляет нас мерзнуть сильнее, больше уставать, испытывать больше страха и нерешительности. В течение многих лет работы на больших высотах я понял, что отсутствие кислорода в экстремальных условиях в значительной степени влияет на нашу способность рассуждать и поддерживать решимость, фокусироваться на поставленной цели, управлять телом. И это изменяет восприятие всего. Только опыт понимания того, что вы испытываете, позволяет оставаться на пределе жизни, на пределе превращения в сосульку, и дает доступ к глубоким энергиям, выходящим за рамки материи и позволяющим нам двигаться дальше. Технически невозможно выжить в ‘wind-chill’, на высоте, усталому, зимой в Каракоруме, не опираясь на ресурсы, скрытые внутри нас. Например, несколько лет назад я нес бутылку горячего чая внутри пухового комбинезона, и оказался в похожей ситуации, я еще не был акклиматизировался, устал после нескольких часов восхождения. И бутылка чая через несколько часов замерзла, почему же не я? Температура на 6000 м составляла около 35 градусов ниже нуля, эффект ветра, вероятно, снизил ощущаемую температуру до -50 градусов. Как же моя кровь не замерзла? Что-то происходит в экстремальных видах спорта, которые еще не полностью расшифрованы, и что на первый взгляд кажется необъяснимым. Это связано с жизненной силой? С Эланом виталом? Или только с физическими энергетическими эффектами, когда мы превращаем часть наших калорий не в движение, а в тепло, чтобы выжить? По опыту всех, кто был на высоте, когда вы проходите два раза один и тот же путь, восприятие второго раза, даже при равных погодных условиях, не то же самое, что и раньше. Второй выглядит проще, менее страшен, не так уж на пределе выживания. Часто слышим, как альпинист, после того, как он поднялся на ледник во время Есть еще и скрытая противодействующая сила, неизвестность. Все, что неизвестно, порождает психическое давление, которое часто останавливает даже самых смелых. Как и в жизни, когда нам приходится сталкиваться с новой работой или чем-то еще, мы напряжены,сосредоточены, обеспокоены, до тех пор, пока мы не преодолеем себя, и в конце концов мы понимаем, что это такое, и тогда говорим: и это все? То же самое происходит во время экстремальной активности, плюс только, что если вы ошибетесь...будет очень больно. Я думал и изучал годами, как бы превратить "суть альпинизма" в то, что может помочь людям справиться с неизвестными и экстремальными ситуациями не только в спорте, но и в повседневной жизни. "Слушай себя" - это мантра, которую я всегда повторяю в сложные моменты. "Слушайте себя и помните, что вы можете контролировать свои действия". В этот день мы уже много сделали, чтобы добраться до лагеря 3. Ветер сильный, мы уже три дня на высоте, и я не уверен, что найдем место, чтобы разбить палатку. Если бы было больше времени, я мог бы спокойно искать, но время давит, темнота приближается. Как вы справляетесь с соблазном вернуться, который все сильнее в вашей голове по мере того, как холод, усталость и неизвестность разъедают вашу решительность? Я оставляю свои мысли, отступаю от телесных ощущений и смотрю в лицо внешнему миру как можно более объективным образом. Я останавливаюсь, делаю глубокий вдох, а затем добавляю щепотку безумия, выращенного за последние годы. "Том, Карим, не беспокойтесь". Затем я делаю снимок, прошу дополнительных усилий у своих ног, чтобы не позволить нерешительности воткнуть палатку где попало, а не в С3, потому что я знаю, что С3 Существует. Вперед.
Я смотрю на своих товарищей и надеюсь, что я прав, я надеюсь, что ледник не слишком сильно изменился. Склон поднимается прямо вверх. Восхождение не заканчивается, в отличие от силы в ногах. У Карима усталый вид. я вижу, как он упал на ледоруб, чтобы отдышаться. Том делает невероятный жест, берет веревку, которую Карим несет на рюкзаке, и загружает себе на плечи. Я продолжаю тропить и стремиться к цели, когда замечаю, что мысли отнимают у меня энергию. Я решаю, что пришло время перестать сомневаться, поэтому нездоровая идея отказаться и уйти теряет силу, в этот момент полностью устранена. Я шаг за шагом достигаю трещины, и я знаю, что тут можно ставить С3. Все изменилось, Мы под защитой серака, прямо перед кулуаром , ведущим к ребру Маммери. Когда я кричу, что у нас есть место для С3 вижу Карима на расстоянии, его взгляд расслабился, он несколько раз спросил меня, где мы будем ставить палатку. Том подходит, мы обнимаемся. Короткие и крепкие объятия. Затем мы начинаем копать в трещине площадку для палатки. Я грею рацию, чтобы сообщить в базовый лагерь, что мы на месте. Рахмат отвечает мне, что из-за боли в горле он решил спуститься в базовый лагерь. С ним вчера мы нашли путь через большой ледник. "Поздравления" говорит Рахмат и за карканьем радио я ощущаю намек на эмоции в его голосе Я отогреваю спутниковый телефон, пока Карим и Том ставят палатку. Телефон включается и выключается, слишком холодно. После того, как он провел 20 минут внутри комбеза, он в конечном итоге решает включиться. Для того, чтобы он работал, нужно было бы держать его в тепле весь день, но это неудобно, когда что-то лишнее мешает во время движения. Я звоню жене: "как Маттиа?” "Растет, а ты где?” “Мы поднялись в С3, у нас двухместная палатка, маленькая, Том спускается, чтобы оставить нам больше пространства, У нас все хорошо, мы остаемся, я и Карим." "Ты знаешь, что плохой прогноз на завтра?” "Завтра снег, но утром достаточно хорошо, чтобы спуститься или, может быть, сделать небольшой бросок на контфорс" Искушение подняться не дает мне отдыхать. Том прощается и исчезает "Погрей батарею рации, как только доберешься до С2, возможно, мы сможем общаться”, "Хорошо, я останусь там"” Но поговорить не удалось. В палатке мы включаем горелку, топим снег, и первое, что мы делаем, - это разогреваем ноги, пока не почувствуем их. Затем я надеваю пуховые носки и сую их в спальный мешок. Зимой очень трудно держать спальный мешок сухим. Ночью дыхание, пар от горелки, мороз, который конденсируется в палатке, и снег, который Усталость? Холод? Расстройство? Страх? Ужас, что лавина уничтожила палатку в этом месте? я больше не могу есть, мои сегодняшние калорийные заправки - это энергетический батончик, половина пакета нрзб и немного миндаля. Если бы это был вопрос только физики, мы могли бы выдержать столько? "Тебе лучше?"Карим спрашивает меня. "С прошлой ночи у меня было что-то не так с желудком” "Я видел. В туалете С2". Мы оба расхохотались. "Я хотел бы провесить пару веревок завтра, как насчет? Если тебе лучше? Несколько лет назад на пару веревок отсюда я оставил бутылку с сообщением, чуть выше начала. Я б хотел забрать ее” "И что там написано?” "когда найдем, я тебе прочту” Это было вдохновение, послание для A. F. Mummery. В семь мы просыпаемся. “у меня сильная головная боль", - говорит Карим. Снаружи облака, немного ветра и немного снега. Мы завтракаем, сушим ботинки и перчатки перед выходом. Каска падает и улетает в трещину. Мы смотрим друг на друга. одному из нас придется спуститься. Мы закрепляем веревку, и я спускаюсь в трещину, дыра на дне, достаю каску. "Карим, лучше спуститься, мы слабы сегодня, и времени мало. Филипп сказал, что сегодня пойдет снег, не так много, но…” Карим уже был готов: "да, это лучше, две штрафных веревки пройдем в следующий раз” "Слушай себя" твержу себе, я отрываюсь, восстанавливаю энергию’ обостряю восприятие, добавляю щепотку безумия, а затем заключаю: "бутылка может подождать". Слушать себя не означает самоубийство. Это способ оценки ситуации в экстремальных условиях, проверенный метод. Без каких-либо очевидных ярлыков или оправданий вы можете сделать ситуацию как можно более объективной, чтобы принять правильное решение даже в самых сложных ситуациях. Это означает быть эффективным, экономить энергию, смотреть на цель и достичь ее самым оптимальным образом. Я стараюсь удержаться от того, чтобы подниматься выше, мы спускаемся по склону, и вскоре находимся в С2, затем С1 и вот, наконец, базовый лагерь. Это правда, я ненормальный альпинист, мне нравится зондировать и делиться ощущениями, стратегиями, которые для меня работают. Я очаровываю себя, зная самые скрытые внутренние пружины, которые мотивируют или уничтожают нас, когда мы добиваемся чего-то экстремального, на грани жизни. В течение многих лет я искал в книгах альпинистов не только технические описания того, как они поднимались на Мудрый Мастер боевых искусств сказал: "главная битва идет внутри себя" Каждая битва сначала должна быть выиграна внутри, это похоже на то, чтобы преодолеть это чувство неопределенности, вызванное неизвестным конечным результатом. Каждый из нас скрывает в себе извечный, постыдный страх. Страх, с которым мы сталкиваемся и постоянно боремся каждый день. Он друг? Это спасает нас? Или он уничтожает нас все больше и больше? Для меня это связано с тремя вещами: коммуникацией, контролем и лидерством. Во время каждого восхождения наши сообщения сухие, короткие, без слишком сложных оборотов, но глубокие, полные намерения, модулированные, чтобы сгладить барьеры расстояния, ветра, шума окружающей среды, нашей усталости. Ваши сообщения очень важны для партнера. Когда вы поднимаетесь на 50 метров, при ветре, нужно убедиться, что партнер готов и понял вас, даже не чувствуя себя хорошо, даже говоря на пакистанском английском или итальянском английсом (благословенный Том говорит на шотландскм английском ;-)). Намерение о том, что вы хотите сделать, или что нужно компаньону, проходит не только через слова, но и через обмен энергией. Она достигает партнера, как будто протекает через нейлоновые нитки веревки, чтобы передать все ваше напряжение. Кто действительно знает об этом? Как убедиться, что это эффективный инструмент для дальнейшего восхождения и снижения риска? Через несколько часов мы с Каримом достигаем базового лагеря. Встречают все - полицейские, повара и особенно Том и Рахмат. Мы наслаждаемся ужином, смотрим пару фильмов на компьютере. Я иду спать, включаю горелку, чтобы нагреть палатку, а затем звоню домой. Вскоре я закрываю глаза, и тьма окутывает меня. Последняя мысль о моем новорожденном сыне и желанию оставить ему мир лучше, чем сейчас. Разве вы не думаете об этом и не хотите этого? Перевод с итальянского Елена Лалетина, Russianclimb.com
|
