Денис Урубко

Этический реализм.

Мысли мешались. Как ветер с туманом. Некоторые альпинисты мучаются моральными вопросами, что нельзя покорить гору, нельзя ставить себя над природой. Мол, мы всего лишь песчинки на ладони судьбы.

- Какая разница? - сказал я вслух, зацепив напарника. Тот удивленно обернулся в мою сторону. Горняшка?

Давно надоели мистические инсинуации "только гора решает", "от нас ничего не зависит"... Ты назови как хочешь, дружище, хоть покорением горы, хоть покорением самого себя. Важны два обстоятельства - быть на вершине и вернуться вниз. А это целиком и полностью зависит от человека.

Мы спускались с Седла. Я с трудом вспоминал знакомые очертания склона. В тумане все скрадывалось, искажалось. Лишь тропа по "Косой" привязывала к реальности. В поисках пропавшего поляка мы выдвинулись на склон Эльбруса. Но налетела непогода, все окуталось туманом. И поэтому искать что-то было бесполезно. Самим бы не потеряться!

Навстречу попались несколько групп. Спрашивали "вы с вершины?", "сходили на гору?" Разговорившись со знакомым испанцем, выяснил, что акклиматизироваться он не собирается.

- У нас билет на послезавтра! - радостно сообщил он. - Сегодня сделаем Гору и быстро-быстро вниз.
На мое замечание о риске он оглянулся в сторону своих клиентов. И быстро-быстро замял разговор, попрощался. Что ж! Если не сбиться с тропы, то есть шанс на вершину. Не выпадая из колеи дойдешь до Точки, покоришь ее или себя, и вернешься вниз. Но если случайно потеряешь направление, сделав шаг вправо-влево, тогда... да поможет тебе Случай!

Именно так произошло несколько дней назад с российским парнем. Потеряв тропу, не в силах вывести из снежного ада тройку поляков, он долго шел куда-то вниз. Оказавшись вечером на ледовых сбросах, остановился. В улучшившейся видимости восходитель сделал фотографию окрестностей, и отослал по мобильной связи Приэльбрусским спасателям. Местные вычислили, где засел "клиент", сфотографровали место на камеру с сильным разрешением, приблизили... ага! И выслали на помощь вертолет. Ему посчастливилось. А троим полякам - нет.

Спасатели народ терпеливый и великодушный. Я бы назвал их Этическими реалистами. Слишком много на их глазах совершено ошибок, слишком хорошо понятна разница между жизнью и смертью. И все время приходится принимать важные решения, от которых зависит чья-то судьба. Приходится брать на себя ответственность. Поэтому на своих домиках возле Приюта Одиннадцати нас радушно и реалистично встретили Ибрагим и Шамиль.

- Дашь воды напиться, так вы жить останетесь, - шутили они о "прохожих". - Что с вами делать! Располагайтесь.

Всю ночь дежурили, грели воду для нас. Ибрагим накормил перед выходом на Поисковку. Так же и встретил из тумана и ветра обратно. Горячим чаем, бутербродами и сладостями. Спрашивали мало: "нашли?", "еще чаю?" Теперь дома я с благодарностью вспоминаю философские хлопоты опекунов, но тогда ощущение было гораздо острей. Закинутому "туда-не-знаю-куда" в самых печальных обстоятельствах, мир представлялся мне в траурной каемке. И я был размазан по нему слоем акклиматизации.

Вертолет спустил два тела, покружил в поисках. Улетел в Сочи по другим делам. Шансов было мало, но командир спасателей Альберт Хаджиев отдал распоряжение о выходе. Ребята упаковали рюкзаки, я тоже докинулся с ними. Откуда-то издалека разрывали телефоны родственники погибших, их друзья. Отвлекали от дела суматохой и растерянностью. Вся альпинистская Польша встала на дыбы. В который раз!

Поскрипывал трос канатной дороги, кабинка качалась и гудела при прохождении опор. Сначала Туда, вверх. На следующий день Обратно, вниз. Дежавю!
- Проблемы возникают у оставшихся в живых! - сказал я Адею, руководителю поисково-спасательной группы. - Папа-мама, страховые компании, вам работать, рисковать... А мертвым все до лампочки.
- Ты верующий человек? - прищурившись из-за выпиравшего орлиного носа, спросил он. Уже зная ответ. - Нет? Аллах велик, простит много, но ответственность есть у каждого человека. Ты видел, как ребята потащили девчонку с Седла? Вот то-то!

Утром на высоте 5300 мы нашли ошибшуюся адресом восходительницу. Девчушка была хороша, дисциплинированно шмыгала носом на ледяном ветру и улыбалась несмотря ни на что. Рядом суетился парень в красной пуховке, добровольно отдал ее на обогрев пострадавшей, доложил что привязал шину на перелом.

- Тебя как зовут?
- Василий. Из Вологды... на гору шел.
- С ней? - я кивнул на пушистые ресницы. - Нет?! А чего тогда?
- Ну... помочь надо, - пожал он плечами. - Человеку же плохо!
Так он и ушел вниз с четырьмя спасателями, без вершины. Ребята поволокли девчонку по "Косой". Где волоком, где на спине, где-то она сама умудрилась прыгать на одной ноге. Тем временем Адей, Азамат и я насторожено ринулись на Северную сторону Эльбруса.

- Вон точка! А там другая! - кидались мы из стороны в сторону по светящейся глади снега. - Подходи... Постой! Загляни в трещину, Денис.
Здесь на Северной стороне горы возникло ощущение раскинутого взрывом музея альпинистской истории Эльбруса. Куча сдутых ветром варежек всех поколений, кепки, чехлы, осколки фотоаппаратов, древние рюкзаки, лыжные палки, термоса. Мусор всех мастей. Что-то было и от погибших поляков.

- Постой! Кажись, нашли. Что-то есть, - останавливался Адей. Потом ковырялся в снегу: - Нет! Не то. Камень вмерзший. Погнали дальше.
В общем, тела третьего участника группы мы так и не нашли. Необъятность Эльбруса ввергала в отчаяние, здесь можно уйти куда угодно! От Тырнауза до Пятигорска - до самого синего горизонта. Поглазели снизу на разломы вершинного купола, где замерз руководитель. Провели взглядом линию спуска остановившегося на склоне участника. И отправились восвояси.

- Ты знаешь, почему я двигался первым? - усмехнулся Адей вечером над рюмкой водки. - Думаешь, больше тебя работать хотел? Не-ет.
- Предлагал тебе поменяться несколько раз... - я упрямо набычился. - А почему?!
Седой спасатель начал загибать пальцы:
- Потому что пятеро детей ждут, потому что там трещины, потому что ты вторым с ледорубом шел на задержании, и потому что у замыкающего Азамата крючья на поясе были, и в рюкзаке аптека лежала.
- А еще ему новый дом достроить надо, - по-балкарски "самбо" наклонился с боку Артур.

Мне всегда нравилась такая работа. Когда ты застрахован даже на случай ошибки. Зная, веря что всё получится, готовишься к самому плохому развитию событий. Так как "всё" понятие ну о-о-очень растяжимое. И ошибиться можно в любом простом месте. Но если ты на десять раз перестрахуешься, не веря ни в Бога ни в чёрта, и даже если ты ошибся - это не станет трагедией. Не для тебя! тебе уже все равно, приятель без акклиматизации или в трещине. Но если ты сделаешь все грамотно - вернешься домой. Пусть и без "сделал гору". И родители твои, дети и жена слегка пожурят за потраченые зря время и деньги.

- Поехали, Чегет покажу, - Руслан хлопнул дверцей машины. Его мама продает там туристам рукавицы и носки из местной шерсти. А моя жена Ольга, катавшаяся когда-то на лыжах, попросила привезти варежки. Для себя и дочки. И поэтому я не торговался.
- Как ты на мать похож, дружище! - усмехался я. - И внешностью, и тем что для друзей все отдать даром стараешься.

- Прекращай, Денис, - с достоинством отстранялся Руслан. - Здесь в горах так должно быть. А у меня отец Сван, ты знаешь. Под Ушбой росли.
- Под Ушбой! - я восхитился. - А ты на вершине был?
- Пока нет. Но буду. Обязательно буду.

Троих оставшихся в живых поляков пришлось бросить на него. Когда мы бегали по склонам Эльбруса, то Руслан озаботился переездом в другую гостиницу, покормил, помог найти цену и место. Привез к канатке забытую в спешке обвязку с веревкой.

Уже поздно воскресным вечером на службу приехал и Альберт. Бросил домашние дела, заглянул пожелать хорошей дороги, обсудить планы. Мы обменялись фотографиями и видео. Я с восхищением поглядел на работу спасателей на высоте 5250 метров. Как это жутко выглядело в экране компьютера! Этический реализм в действии. А потому что кроме них - некому.

- Вот так все и было. Круто выглядит? Да. Однако, больше всего мы радуемся, когда работы нет, - философски усмехнулся Альберт. - Тишь да гладь в МЧС. Значит, на горЕ все в порядке.
Иногда я гляжу на документы, что прихватил из вещей одного из погибших. Не решился отправлять через посторонние руки, передам доверенным людям в Польше. Смотрю, и перед мысленным взором возникают мемориальные таблички в ущелье Туюксу. Как я ходил там, читая знакомые фамилии, имена друзей. И думал - меня здесь не будет! Многие так думали... и на Эльбрусе.

Думайте и вы, пожалуйста, оставляйте себе право на ошибку. Пусть в офисе Эльбрусского Поисково-Спасательного Отряда царит тишь да гладь да Божья благодать.

Источник: http://urubko.blogspot.ru/