Описываемые события произошли на Тянь-Шане в 1971 году с альпинистами ленинградского "Спартака". Ими был выбран траверс вершин Каракол - Джигит. Руководил восхождением Анатолий Кольцов, с ним шли Борис Кожарин, Игорь Грехов и Виктор Андриенко из Гатчины. Все были знакомы не первый год, не раз ездили вместе в горы. Их квалификация и схоженность позволяли без особых трудностей успешно пройти траверс и не менее успешно спуститься с него. Сезон на Тянь-Шане выдался снежный.

Ребята достаточно быстро и дружно поднялись на перемычку в гребне и тут на свежем снегу увидели необычные следы. Было сразу ясно, что принадлежат они не парнокопытному животному, а какому-то иному зверю. Мнения разделились, но предпочтение было отдано версии руководителя - Толича, имевшего репутацию энциклопедиста. Остальные относили себя к интеллигенции научно-технической и были знакомы с горной фауной на дилетантском уровне. А Толич утверждал, что это снежный барс или иначе - ирбис.

Все знали, кто такие "Снежные барсы" в Советском Союзе, сколько их, с некоторыми даже были знакомы лично, но с этим экземпляром, вернее, его следами, столкнулись впервые. Времени на разглагольствования не было, надо было топтать снежный гребень в сторону вершины, а следы снежного барса уходили совсем в ином направлении. Поэтому за тяжелой снежной "пахотой" этот эпизод отошел на второй план.

Уже в сумерках, боевая компания нашла хорошее место для ночевки на гребне, вытоптала в снегу площадку и забилась в поставленную палатку. Распихали тряпье и снаряжение, запалили примус и в предвкушении жиденького горячего вернулись к теме о хищниках. Толич, будучи к тому же отменным рассказчиком, "вывалил" на друзей все, что знал о снежных барсах, их местах обитания и повадках. За нехитрым ужином ребята разомлели, подобрели и, естественно, притупилась их настороженность (все-таки речь шла о хищнике, а не о каком-то вегетерианце-быке). Опустевшую посуду, как обычно, выбросили из палатки и стали отходить ко сну. Правда, возник вялый спор, кому ложиться с краю, но быстро порешили, что это удел руководителя Толича и его друга Кожарина. Поскольку предстояла скальная работа на предвершинной башне с возможным вытягивание рюкзаков, то лучшему скалолазу группы, Вите, и самому сильному, Игорю, любезно предоставили середину.

Кто-то уже заснул, а иные только подремывали, когда за палаткой раздалось позвякивание посуды. Бойцы затихли и напряглись. Шепот руководителя Толича про вероятный порыв ветра никого не успокоил , а предложение выглянуть из палатки повисло в звенящей тишине. Смельчака не нашлось. Позвякивание вскоре прекратилось. Спустя несколько минут на ощупь в кромешной темноте было проверено, все ли клеванты палатки наглухо застегнуты и вновь наступила гнетущая тишина. Кто-то шепотом предположил, что ОН учуял какие-то остатки в банке из-под тушенки и вылизал ее, добавив, что в палатку ОН скорее всего не полезет. Но теперь уже никто никому не верил и все продолжали напряженно вслушиваться. В конце концов усталость и сон взяли свое и наши славные герои забылись тревожным сном.

Тут надо сказать, что Игорь Грехов, обладая завидным ростом, атлетическим телосложение и сдержанной мощью в движениях, ежегодно страдал в горах от неизбежного переизбытка ультрафиолета. И это, в основном, выражалось на его лице и, особенно, на губах, причиняя ему совершенно излишнее неудобство и вызывая определенное смущение, особенно в присутствии особ прекрасного пола. Разумеется, им последовательно были опробованы все средства незатейливой советской косметики, и к описываемому моменту он всегда держал в рюкзаке и карманах ее солидный арсенал. В данном случае он загодя засунул в боковой карман палатки жбан своей косметики, предполагая разок-другой воспользоваться им. И такой момент настал глубокой ночью.

Осторожно, чтобы не потревожить спящего с краю Борю Кожарина, он медленно вытянул руку в сторону борта палатки и стал нащупывать свой жбан в боковом ее кармане. Ладонь у него - размером с лопасть весла и осторожные (по его мнению) хватательные движения пальцев сродни работающему ковшу экскаватора. Боря сквозь тревожный сон почувствовал движение какой-то лапы вдоль бедра в направлении своей филейной части, что пониже спины. Лапа периодически пыталась прощупать качество его мышц на ноге и, неудовлетворенная, продолжала поиски. И, хотя предусмотрительный Боря с целью надежного сохранения своего мужского достоинства в этой тревожной обстановке заранее улегся спиной к краю, движения неведомой лапы быстро прогнали остатки сна. Не успел он вспомнить все рассказанные накануне Толичем повадки снежного барса, как лапа железной хваткой вцепилась ему в ягодицу. На раздумья времени не было, и он заорал на всю палатку (как ему казалось), а на самом деле - на весь окрест: "Барс!!!". В такой ситуации Игорю не оставалось иного, как быстро отдернуть руку назад, что он и проделал. Но движение руки было столь энергичным и размашистым, что ее локоть нанес сокрушительный удар спящему слева лицом вниз Вите в область шеи и затылка. Он мгновенно проснулся и понял, что барс использовал свой излюбленный прием - бросок сзади на шею. Еще повезло, подумал он, что перед сном надел толстый свитер с высоким воротом и натянул на голову капюшон пуховки - когтей ведь не почувствовал! НО надо было давать незамедлительный отпор вероломной твари, и он пружинисто поднялся на руках с намерением встретить врага лицом к лицу. При этом его правая рука, одетая в меховую рукавицу (отменный скалолаз, он берег свои пальцы для дела!), уперлась Толичу прямо в грудь. Кольцов, разбуженный истошным волем Кожарина, почувствовал, что мохнатая лапа вцепилась в его развитые регулярными занятиями в бассейне мышцы груди. Он обеими руками попытался сорвать ее с себя, но безуспешно... А Игорь, не подав вразумительного голоса сразу, понял, что теперь это бесполезно: в тесноте палатки уже метались, хрипели в неравной схватке со снежным барсом и отчаянно матерились три тренированных, мускулистых мужских особи человеческого рода, решившие, что идет борьба не на жизнь, а на смерть...

Ну, что сказать в завершение? Бойцы ЕГО победили (правда, сильно пострадала палатка), траверс прошли, а в базовом лагере друзья долго пытались выяснить происхождение ссадин, синяков и царапин на их лицах. Герои держались стоически!

(из книги "Наши горы", СПб 2003)