Еще в юности меня поразил натуралист Фарли Моуэт, который изучал волков в естественной среде, и его великолепная книга "Не кричи волки", где он описал жизнь волчьей пары с их безупречной взаимной верностью, нежностью к младшим детям и строгим отношениям к старшим. Подобно волчатам, постигающим науку выживания, я провел свое альпинистское детство и юность исключительно под руководством "волчиц". Благодаря одной из своих первых наставниц - ленинградке Ирине Кореневой, инструктору альплагеря "Накра" (попасть к ней в группу считалось громадной удачей!), я усвоил на всю жизнь: не переть напролом в непогодь, а совсем по-волчьи залечь, обустроить удобный бивуак, экономить каждый грамм продуктов и каждый миллилитр бензина. И ждать, ждать своего часа.

В большой спорт меня тоже выводили женщины. Траверс Ушбы - мою заветную мечту - я проделал под руководством Мастера спорта Серафимы Вороновой, а траверс Уллу Тау с подъемом по "доске" (после которого меня зачислили в молодежную сборную Спартака) я прошел под руководством ЗМС Валентины Чередовой. И под ее же руководством покорил свой первый семитысячник.

До войны, и некоторое время после нее, в СССР культивировался чисто женский альпинизм (*), а позже от этой затеи дошли до нас только байки, например, о пикантной встрече на перевале в изнурительно жаркий день двух абсолютно обнаженных компаний - леди и джентльменов. Позже, в послевоенной генерации появились спортсменки, равные по классу представителям "сильного" пола, способных преодолевать маршруты высшей категории в двойке с партнером (**), и дискуссии о месте женщины в альпинизме как-то иссякли:

• *Чисто женской группе совершенное восхождение засчитывалось на одну категорию выше. Например, 4А к тр. - как 5А к тр.
• ** Первой женщиной, совершившей в двойке восхождение 5Б к.тр. (п. Щуровского по Сев. Стене) в 1958 г. Была Марина Гарф - дочь величайшего отечественного альпиниста Бориса Гарфа.

 

Впрочем, не совсем. Был контингент, где они вспыхивали постоянно - у ребят-разрядников. Как-то в 70-х в Узунколе подобная дискуссия охватила весь отряд, причем стала излишне жесткой. Смысл ее был "Зачем нам эти девчонки?" В отделении, с которым я работал, пикировка перешла в противостояние. Молодые, еще не выполнив,  второго разряда, в мечтах уже формировали свои будущие группы. И девчонкам в них места не было. Не от недоверия к ним, а от неуверенности в себе:Хотя парни полагали, что знают и умеют все. Словно у Губермана:

"Благодарю тебя, Создатель
Что сшит не юбочно, а брючно:"

Что ни говори, гадкие детеныши. Но именно с такими я больше всего любил работать. Я собрал свой отряд. Рассказал о знаменитых высотницах, которым на тот момент не было равных в мире,  хотя изолированность нашей страны не дала им шанса реализоваться в Гималаях. Мне было что рассказать, потому что большинство из них я знал лично. Наша первая покорительница семитысячника Катя Мамлеева - с ней мы в 1953 в Алибеке бегали по одним и тем же двойкам и тройкам. А наши кавалеры ордена "Серебряный ледоруб" ("Барсихи")! Первая из них - Люся Аграновская - была нашей соседкой в Ленинграде, мы дружили семьями. С Галей Рожальской  были в соседних экспедициях на Ю. Иныльчеке под п. Победы, с Элей Насоновой знакомы по Крыму и Кавказу. Думаю, мне удалось доказать, что те, кто составлял славу Отечества, в свое время были такими же девчонками, как и у нас в отряде. А потом я принялся описывать идеальный образ девушки, для которой горы не развлечение, а суровый спорт:

- прежде всего, забудь о слабости и слабостях. Не только общепринятых, но и общечеловеческих вообще. Трудности обнажают слабость, и слабый в группе уверен, что женщина дрогнет первой. Поэтому, что бы ни случилось, даже самое страшное - не теряй головы. Мужество женщины - опора для руководителя группы

- Место в группе. Быть лидером не обязательно, но ты должна быть готова и способна выполнять работу любого номера. Замыкающая? Выбивай крючья, хоть вниз головой. Крючья не калечь, они должны уйти от тебя вверх готовыми к употреблению. В средних номерах на перестежках - главное, это четкость контакта: что принять, что передать или сообщить - все с минимальными потерями времени. Ну, а если доверяют идти первой - вместе с напарником наметь линию движения, места точек страховки. Не торопись и не дергайся.

- Взаимоотношения. Они должны быть такими же, как в добротной многодетной семье между сестрами и братьями - доброжелательными, ровными и беспристрастными. Не обижайся, но порядок в палатке и кухня - это твоя забота. Не бойся, что кухня уронит твой спортивный престиж. Это ребята поймут. А готовить что-либо, кроме манки, они все равно не умеют. Ведь разрядники - это Мастера спорта, эстеты и гурманы.

- И еще. При всех неудобствах палаточного быта, ты должна оставаться  опрятной и аккуратной

II

Выбирая примеры для беседы, я руководствовался единственным критерием: говорить только о реальных героинях, тех, чьи действия в нестандартной ситуации меня поразили.

Нас четверо: Галина Новгородцева, Юра Мельник, Петр Давыдов и я. Объект - Двойняшка, 5А к.тр. Конец августа. Нам предстоит длинный подход: из а/л Узункол пройти в верховья ущелья Мырды, перевалить через Главный Кавказский Хребет, обойти с юга массив Даллара и подняться на перемычку Даойняшка-Даллар. Хвойный лес сменяют альпийские луга, потом осыпи и лед. Стоит солнечный, хрустальный день, безветрие. Торжественно, как в храме - это горы прощаются с нами. Конец сезона.

Связавшись, поднялись на перемычку с южной стороны. Здесь бивуак. Наутро погода вновь идеальная, скалы сухие и теплые. Лазанье трудное, но приятное. На Западной вершине не торопимся: внизу, двумя дюльферами ниже, нас ждет бивуак. Осматриваем завтрашний путь: перемычка простая, да и подъем на Восточную проще. Спуск с Восточной на боковой отрог, с которого нам дюльфеять - закрыт, виден только небольшой кусочек бокового хребта. На Западе - вертикальная стена Даллара, за ним величественная Гвандра. На Востоке воцарился Эльбрус. Насколько же он выше и массивнее своих соседей! Шхельда чуть виднеется, зато двурогая Ушба видна четко.

Спускаемся к месту ночевки. Мы знали, что это ниша, но такого еще не видели никогда: широкая и идеально ровная площадка на три палатки, накрытая гигантским сводчатым навесом! Было там так уютно, что мы ужинали, не залезая в палатку. Болтали, строили планы:

А наутро пришла зима. За пределами ниши свирепствовала лютая пурга. По всему Главному Хребту и отрогам грохотали лавины. На перемычке надувы, как на Нанга Парбат. Стенка Восточной вершины заметена целиком. Какое счастье, что в группе есть связка не в вибраме, а в триконях! Мы с Галей выходим вперед. На перемычке пашем траншею, топчем ступени. На стенке, в поисках трещин под крючья, айсбайлем и руками разгребаем снег метр влево - метр вправо: на этой "скользухе" охраняемся строго.

Наспех меняем записку и выходим на спусковой гребень отрога. Здесь свирепый ветер ураганной силы валит нас с ног, выдувая из пуховки остатки тепла. Дюльферный спуск в 400 м от вершины, но как это определить, если, едва отойдя от нее, мы ее уже не видим? Видимости ноль. Слева по ходу белая стена вертикального снежного потока. Спусковая станция где-то слева от гребня в этой белой каше. Может, ее замело, и мы ее пропустили?

И тут мы видим крюк! Массивный, кованый, довоенный! На нем нет петли - значит, здесь давно не спускались. Скорее всего, правильный спуск ниже. А если мы пропустили станцию? Решаем спускаться. Должны же быть внизу спусковые крючья: На гребне очень холодно, не можем здесь находиться.

Проходим веревку - крючьев нет! Еще одну - впустую! Мы на неверном пути. Метет по-прежнему, но в разрывах видно, что полки, куда необходимо попасть, правее на 150-200 м. Нам предстояло косыми дюльферами резать вправо. Если не выйдем на правильный спуск, у нас кончатся крючья. Разнообразных "если" было великое множество, а все "то" обещали какую-либо гадость. Самое неприятное: если срочно не найдем место для бивуака, то рискуем ночевать стоя. Нам обязательно нужно укрытие - навис, козырек, стенка. Склон перегружен снегом.

Все мы (и Галя - первый спусковой номер) высматривали место предстоящего временного жилья. Но все-таки галочкино "Кажется, есть!" оказалось определяющим. Это было первое везение за весь этот невезучий день. Полка, правда, коротковата, и с наклоном, но сесть можно. И, главное - с нависом. Палатку растянули на оттяжках, устроились.

Связь с лагерем не прошла. Но это и не удивительно: стенка развернута в противоположную сторону. Галя конфисковала все съедобное, зажужжал примус, и мы смогли подвести итоги: контрольный срок истекает послезавтра в 14-00. И если завтра мы не слезем с этой чертовой стены - незачет. Но какой смысл обсуждать "зачет-незачет" когда речь идет о неизмеримо более суровом... На ночь устраивались, как куры на насесте. Петя ворчал... И тут Галина выдала фразу: "Да, мы не лежим, но и не сидим. Мы возлежим!".

Наутро непогода свирепствовала где-то внизу, здесь же было безветрие, плотный туман и морось. Режем вправо на предельном наклоне. Внизу неясно просматривается громадный выступ - значит, полки за ним. Но в этом плотном тумане проскочить мимо трассы - пара пустяков. Крючья на исходе, и мы с Мельником сортируем их остатки, готовясь к крайней мере: спускам на одинарной подвеске. Петя работает с Галей. И тут снизу раздался визг такой мощи и такого тембра, что сердце замерло. И следом вопли: "Вижу, вижу, вижу!"

Нас как ветром сдуло вниз. Видим: на маленькой полочке стоит Галина, приплясывая, и как ребенок в цирке, показывает куда-то вверх. Но и это не все: как только Пан Мельник спустился, и мы выдернули веревку, медлительный и степенный, как и подобает Пану, Юра схватил сросток веревок, в ноль секунд взлетел по плите к петле, вщелкнулся, и далее степенно и величественно спустился к нам. Наверное, это было нервное, но мы хохотали, как безумные.

На этом наши приключения и закончились. Спустились до полки, прошли ее, и потом двигались до упора, до сумерек. На идеальном месте поставили идеальную палатку, связь с лагерем прошла. Галина удивила нас в последний раз, угостив супом и безмерным количеством чая. Все из личного НЗ! Опыт!

Удивила нас и погода: еще утром появилась просинь, а когда мы поднялись на перевал Даллар и заглянули в родное ущелье - небеса сияли голубизной. Только снеговая линия перечеркнула даже бесснежные летом вершины, да вода в ручейках и речке стала желто-бурой. Этим восхождением Петр закрыл норматив КМСа, а Галя завершила норму Мастера спорта (*)

* Впоследствии Галина Новгородцева возглавила "Спартак" Ленинграда в трудные годы после ухода с поста главного тренера Петра Буданова. На многочисленных сборах подготовила около 80 КМСов, создала команду, которая добилась золотых медалей на Чемпионате СССР.

III

Вторая героиня тоже звалась Галиной. Тянь-Шань. Траверс п. Победы. Иглу стояла под самым перевалом Чон Терен на плато 5500 м.  Иглу! Мы о нем только у Джека Лондона читали да по географии проходили. И вот сидим в нем - я и Кир Коноплев, даже не сидим, а валяемся: места - вагон!. Просторно, тепло, светло и сухо! Ни палатка, ни пещера не идут в сравнение. Это вершина человеческого гения в мире мороза, льда и снега! Здесь нам назначена встреча со вспомогателями Бориса Студенина. С двоими из них нам предстояло пройти траверс от Восточной до Главной. Ребята задерживаются. По договоренности, они должны были ожидать нас с вечера вчерашнего дня, а их все нет. Каждые полчаса мы выходим из нашего роскошного жилища и просматриваем гребень. Наконец, видим крохотные фигурки, спускающиеся с перевала. Бросаемся к примусу готовить <пойло>, но готовим не традиционный чай, а молоко. Рядом с иглу - еще одна достопримечательность района: пирамида из 1600 банок сгущенки, последний привет из экспедиции Игоря Ерохина 1958 года.

Ребят четверо: трое парней и девчушка. Оказывается, начав спуск нерасчетливо поздно, они не смогли достичь перевала и вынуждены были ночевать в промежуточной пещере траверсантов, без кариматов, примуса и, соответственно, еды и питья.

Девчушка оказалась деловая: сама управилась с примусом и принялась за стряпню. Тогда мы с Киром представились, перечислили наши звания, восхождения, напирая на наш неслабый высотный опыт. Объяснили, что мы выпали из команды уже с маршрута по болезни: зубы. Но мы спустились в базовый лагерь, и там Олечка Дьяченко, врач челябинцев, вырвали нам эти <восьмерки>. Я даже продемонстрировал зуб с дыркой, который теперь болтался у меня на шее, точно у индейца.

Запиликал зуммер радиостанции: в команде челябинцев умер от сердечной недостаточности Володя Художин. КМС по легкой атлетике, чемпион области на 800 м! От такого всегда дрожь пробирает. Повисло гробовое молчание. И мне самому вдруг наша мечта, которую мы с Киром пронесли через разочарования, надежду, данный нам повторный шанс и наш подъем сюда от 4200 до 5500 за 6 часов, показались такой жалкой тщетой: Мы видели, что наши потенциальные партнеры колеблются.

И тут, не отрываясь от примуса и кастрюльки, заговорила эта кроха. Напряженным, звенящим как сталь, голосом она произнесла: "Что, струсили? Ребята же вам все объяснили. Их команда вышла позавчера. Вчера они спустились на базу и им вырвали зубы, а сегодня они уже здесь. Вы хоть понимаете, что траверс Победы - это мечта лучших из лучших? Вас приглашают нормальные парни, для которых 7000 - не диво. Такой шанс в жизни не упускают. Но если вы трусите, я на <аварийке> выйду на связь, попрошу Бориса (Студенина - авт.) и пойду с ребятами в тройке".

Вот тут меня и прорубило: да я же ее знаю! Это же легендарная Галочка Свердлина. И легенду о ней знаю.

На занятиях по крючьевой страховке тренер ее забраковал. Дал ей обрезок доски сороковки и гвоздь сотку (100 мм длиной). И сказал: "Научись бить с одного удара - тогда и приходи!" Утверждают, что она извела кубометры доски и тонны гвоздей, но через год ей не было равных в общении с крюком и молотком.

Стыдно - мне ли не знать величайших маршрутов алмаатинцев с ее участием!

Траверс мы прошли легко и весело. С лучшим по тем временам итогом - 6 ходовых дней со спуском в базовый лагерь. Володя Медведев и Риф Согадеев стали для меня родными.
Для меня было бы отрадой, если бы тогдашняя девчонка, а сейчас уже дама Галина Свердлина прочла эти слова и ощутила всю степень моей благодарности.

IV

С той беседы с разрядниками минули годы, появились новые свершения, новые имена. Француженка Клод Коган с напарницей Клодин Ван дер Штратен повторили величайшие стенные восхождения в Альпах, а в Гималаях на вершину Эвереста ступила первая женщина - Юнко Табей. Эти достижения настолько ошеломили руководство советского альпинизма, что Президиум Федерации принял роковое решение о создании женской молодежной сборной команды высотниц. Без преувеличения можно сказать, что это были лучшие из лучших среди молодой поросли. Все они, и в первую очередь, капитан команды Эля Шатаева, имели амбициозные планы.

Было, впрочем, обстоятельство, на которое никто, в том числе Президиум Федерации, не обратил внимания: все они, как спортсмены, выросли в нормальных смешанных коллективах. Ни капитан, ни команда, не имели опыта восхождений в "чисто женских" группах. Катастрофа случилась на п. Ленина. От них ожидали легкой победы, и ничего не предвещало беды. На 6700 одна из участниц заболела - для высоты дело обычное. В таких условиях либо предпринимают спуск, либо берут дневку. Они взяли дневку, но девушке становилось все хуже, и к утру следующего дня она умерла. Немедленно и без раздумий надо было спускаться. Но, несмотря на категорические требования о спуске из базового лагеря, девушки наверху остались еще на ночь. Не найдя сил захоронить погибшую, они всемером ночевали в одной палатке. А наутро испортилась погода. Одна за другой девушки умирали от переохлаждения. Те, кто нашел силы начать спуск в самый разгар пурги, так и остались на спусковых веревках.

Это была национальная трагедия.

V

Клод Коган - маленькая модистка из Ниццы - занималась альпинизмом, хоть и не так серьезно, как ее муж. Но когда муж погиб в горах, она занялась альпинизмом по-настоящему, и стала той, чья слава перевалила границы Франции.

В жизни мне пришлось познакомиться с похожим случаем.

Это было в 1963 году. Я работал со средней по уровню польской группой. Но одна из девушек выделялась: она имела маршруты 6 к. тр. И в Татрах и в Альпах. Звали ее Тереза Тухачевска. Студентка Варшавского Университета, она на зимние каникулы поехала  в Татры. Руководителем группы был известный в Польше альпинист. Уже в конце сборов их группу на вершине застигла жестокая непогода. Спуститься по обычному пути было невозможно: лавины шли одна за другой. Но руководитель нашел выход. Два дня они пробивались по гребню, и вышли, наконец, к горной хижине на чешской стороне. Терезу поразили мужество и воля этого человека, спасшего им жизнь. Они подружились, переписывались, договорились о встрече. Но она не случилась: друг Терезы погиб.

С твердым намерением никогда больше не ездить в горы возвращалась она с похорон домой. А там ее ждало солнечное и радостное письмо: он звал ее в горы. И она вернулась. В память о нем. (*)

* Зимой 63/64 года в Закопане мы встретились с Терезой и ее командой. Они готовились к прохождению стены Ганэк, которую и прошли вскоре. Первопроход в летних условиях выполнил тот самый друг Терезы, после гибели которого она вошла в Большой спорт.

VI

После гибели команды Эли Шатаевой вопрос о женском альпинизме Всесоюзная федерация закрыла, но он в стране не исчез. Например, на Открытом Чемпионате малых гор, проводимом Федерацией альпинизма Украины в Крыму, наравне с мужчинами, выступала команда Аси Клоковой. Любопытная это была команда. Злые языки утверждали, что там царит атмосфера дамского салуна конца 19 столетия. Все девушки имеют клички: мышка-Малышка, мышка-Мартышка, мышка - Мышка - слюнтяйство! Но мне довелось видеть их в деле. Наши команды шли параллельными маршрутами по самой южной стене Крыма на мысе Айя. Порой маршруты сближались до 50-100 м. Уверенное лазание девушек, грамотная крючьевая страховка, четкие лаконичные команды свидетельствовали о высоком классе. Что правда, то правда: на бивуаке они были шумными, их щебет не умолк даже тогда, когда они улеглись в спальные мешки. Ну и что из этого? У каждого свой релакс. Эти девчонки поколебали мои ортодоксальные устои.

VII

Феноменальные свершения женщин в конце 20 столетия окончательно поменяли акценты суждений. С 1975 г., когда Юнко Табей поднялась на Эверест, до 2000 г. 247 женщин покорили восьмитысячники в Гималаях и Каракоруме. Легендарная Ванда Руткевич  поднялась на 8 восьмитысячников. 21 столетие расширило ареал женских притязаний до глобальных масштабов: от Огненной Земли до Аляски в Новом Свете и от Пиренеев до Каракорума в Старом. В Гималаях и Каракоруме наиболее популярной остается номинация "Все восьмитысячники Мира" Лидируют в ней итальянка Нив Мерой, испанка Эдурне Пасабан и автриячка Герлинде Кальтенбрюннер, пересекшие рубеж 8 вершин.

В 2006 году команда девушек из Словении Тина ди Батиста, Таня Грмовзек и Александра Воглар прошли в альпийском стиле Безымянную Башню (6251 м) в массиве Транго Тауэр в Каракоруме. Во всех отношениях - погода, организация, трудности маршрута - восхождение было непростым. Да и девушки отнюдь не были простыми - у каждой громадный спортивный опыт в Альпах, Андах, Кордильерах. В 2004 Тина в паре с Моникой Камбич прошла стену на Фиц Рой в Патагонии. В 2005 Таня в паре с той же Моникой прошла маршрут "Компрессор" на Сьерро Торре. К ключевому участку (Бридвелл питч) в 150 м от вершины девушки были перед дилеммой (Моника была ранена - три сломанных ребра!): спускаться или идти вверх. Они решили "Вверх!" И победили.

Для справки: первовосходитель Чезаре Маэстри, пройдя ключ на шлямбурах, срубил их на спуске на всем протяжении финишной сороковки. Впоследствии американец Джим Бридвелл преодолел его с помощью копперхедов. Слово питч (pitch) восходит к глубокому средневековью и обозначает схватку, боевой эпизод, решивший исход сражения.

Сегодня в мире есть 12 женщин, прошедших скальный маршрут трудности 8с, причем пять из них пополнили этот список только в 2006 году. Но мне неизмеримо более импонирует прохождение полноформатных километровых отвесов. Американка Стефани Дэвис в 2005 прошла стену прославленного Эль Капитана Freeder VI 5.12d, а в 2006 по более сложному Salathe Wall VI 5.13b. И я горжусь, что в нашем альпинизме есть достойные стенолазки, как Ольга Шиленина, которая прошла стену Свободной Кореи, в былые времена неоднократно бывшую ареной битвы за золото на Чемпионате СССР.

Очевидные успехи женщин, рост их спортивного мастерства, открывают дорогу свободному формированию команд. Если посмотреть интервью Ирины Вяленковой, Светланы Недосековой (Сайт Russianclimb.com), Риммы Кавуненко и Марины Ершовой (журнал Риск, март 2005) - станет понятно, что никакого воинствующего феминизма нет, но есть решимость отстаивать право свободы выбора. Вот слова Тани Грмовзек: "Восхождение в женской двойке гораздо честнее: я сама обязана решать все проблемы. Никто, соответственно, не скажет, что я прошла за счет партнера. Лезть с равной по силе женщиной, пройти сложный маршрут, где ты должна показать все, на что способна - это настоящее достижение!"

И все же, женщины в горах - это всегда загадка. И, по-моему, это прекрасно, что мы являемся друг для друга некоей тайной. Каким однообразным был бы мир, будь мы однополыми! Как армейская казарма. Для альпинизма это можно перефразировать так: "для того Господь и сотворил высокие горы, дабы по ним разгуливали  им же сотворенные человеки - мужчины и женщины"

Октябрь 2006
Текст подготовила и отредактировала Елена Лалетина (www.Russianclimb.com)